Продолговатый серебряный футляр в два пальца толщиной висел на длинной цепочке у магистра на шее под кольчугой. Он его уже достал и держал в одной руке. Второй рукой, дрожащей от волнения, Борис попытался открыть футляр и замешкался с защелкой.
Висевшая у меня перед глазами надпись о невозможности применить магию исчезла. Появилось новое сообщение:
Применен навык зодчего.
Потрачено 100 маны.
Каждая следующая 1 минута потребует 1 очко маны.
В этот момент еле видневшиеся очертания башни скрылись. Сообщение обновилось:
Внимание! Навык зодчего не может быть использован.
Отсутствует объект для применения навыка.
Все случилось настолько быстро, что я не успел ничего сделать. Надпись появилась и сменилась буквально в одно мгновение.
— Стойте! Остановитесь! Борис, не открывайте футляр! — закричал я во всю глотку и, не дожидаясь реакции, ринулся вперед. Счет шел на секунды. Потеряй мы время и южане могли сбежать порталом, а спустя немного вернуться уже с усиленным подкреплением. В то же время мне хотелось успеть разрушить башню. Иначе, осаждая ее без магии, нам было не избежать потерь.
Сир Ресли закричал остановиться, но не все услышали его призыв. Фаерболы продолжали лететь в башню. Некоторые в опасной близости от меня.
Я успел пробежать не больше десяти метров. Как раз выбрался из зеленой гущи и появились очертания башни. Останавливаясь, я выставил руку и снова обратился к своим способностям по управлению камнем.
Раздался громкий треск. Башня пошатнулась и стала разваливаться на части. Огромные куски полетели вниз, под радостные крики наших воинов. В этот момент магия исчезла. Видимо брат предусмотрительно дал команду магистру открыть футляр и тем убрать ее вокруг, лишая выживших южан возможности сбежать порталом.
— Готовь мечи! Луки! Щиты! Окружай башню! Ждем, пока осядет пыль! — закричал своим особым громогласным голосом Сир Ресли Хагон. Когда он так сильно кричал, обычно прилетали временные повышения в скорости и выносливости. Но сейчас магия исчезла. Голос был просто громким голосом, отдающим команду к исполнению.
— И не вздумайте соваться в пыль! Не хватало потерь на ровном месте! — добавил брат.
— Все слышали?! Окружаем и ждем, пока развеется! — снова закричал капитан.
Я подался обратно к своим. К стоявшему рядом с братом магистру. Он держал в руках раскрытый футляр с осколком Темного камня. Взору предстал абсолютно черный кусочек, походивший на продолговатую щепку. По виду даже не поймешь, что это камень.
— Ты смотри, он даже не отражает света. Словно его в себя вбирает, — удивлялся Борис, сам с любопытством его рассматривая.
— А вы разве не вскрывали раньше футляр? — спросил я.
— Нет, конечно. Он бы у нас в городе убил всю магию. Трол его как привез, так мы его не открывали.
— Мы с Тролом вскрывали футляр при покупке, — отозвался консильери. — Проверили, конечно. В половине столицы до вечера исчезла магия. Потом само восстановилось.
Борис осторожно коснулся пальцем осколка.
— Ну надо же, холодный. Как будто трогаешь лед, — изумился он. Чувствовалось, впервые увидев его, Борис хотел его как можно лучше изучить.
— Дайте, я тоже потрогаю, — потянул руку к осколку я.
Даниэль все это время не сводил глаз с руин башни. Наш с магистром ажиотаж вокруг футляра заставил его нервничать.
— Рей, Борис, ну что вы как маленькие? Закрывайте футляр. Готовьтесь к бою! — прикрикнул на нас брат.
Я все-таки успел коснуться камня. На ощупь он оказался подобно стеклу. В остальном как сказал Борис — холодным наподобие ледышки. Магистр нехотя закрыл футляр и спрятал его снова за кольчугу.
Минута, другая и тяжелая каменная пыль стала оседать, взору открылись руины. Башня упала в большей степени в противоположную сторону от нашего полукруга. Там обломки долетели до деревьев.
— Щиты вперед! — громко скомандовал капитан.
Я тоже хотел податься к руинам. Даниэль остановил меня и всех своих подручных, сказав, что особой необходимости в этом нет. Остальную работу выполнят воины.
— Живой! Я нашел живого! — крикнул рослый гвардеец, найдя среди груды развалин раненного.
— Так добей! Чего орать-то! — рявкнул капитан.
Гвардеец без лишних колебаний высоко занес меч и обрушил его на несчастного.
Как бы то ни было, все верно. Война есть война. Участь проигравших — это всегда смерть или лишение свободы. Проигравшие всегда расплачиваются за поражение. Такова жизнь. Таковы ее правила. Пленники нам были не нужны. Так что участь раненых была предопределена.