Самого Сашку несколько дней назад ранил в ногу, какой то ублюдок из банды, просто так ради прикола. Я бегло осмотрел рану завязанную грязными обмотками. Специфический запах ударил в ноздри. У Сашки началась гангрена. Если ничего не сделать, жить ему оставалось несколько дней. И я сейчас ничем не мог помочь ему. Чувство тревоги поселилось у меня в груди, ком встал в горле. С этим ощущением я продолжил путь в свой бывший дом.
Придя на знакомую улицу, я обомлел, «пятина» в которой мы с мамой жили, была полностью выгоревшей, даже подъездная дверь отсутствовала, лестничная клетка на третий этаж была частично разрушена взрывом, наверное.
Нашу с мамой квартиру я не узнал, черные стены, пепел вместо пола и пустые проемы окон. Как в тумане, я выбирался на улицу. Побрел в соседний двор, там жил Рыжий. Даже слабенькая надежда увидеть старого друга и тетю Олю, его маму, неоправдалась. Правда, в их квартире не было пожара. Однако, уныние и запустение царили между бетонными стенами. На улице раздался, явно не уместный для мертвого города, звук. Какие то вооруженные люди шли к дому, где я находился. Я спрятался за дверью встроенного в стену шкафа. Надеясь, что меня не заметили. Незнакомцы, их было двое, целенаправленно шли в квартиру Рыжего. Один, с охотничьим ружьем, сразу прошел на кухню, а второй в гостиную. Там я на столе оставил вещмешок с припасами. Мне стало обидно, не для этих мародеров я тащил из-за «моря» еду, в принципе я справился бы с тем мужичком, что схватил мешок. Он выглядел изможденным и ростом был пониже меня. Рукоять охотничьего ножа в руке, внушала уверенность в своих силах.
В следующее мгновение, бандит прервал мои размышления. Он вынул пистолет, взвел его и направился в мою сторону. Нельзя было медлить. Я, как на «автомате», резко распахнул дверцу шкафа и метнул нож в силуэт врага, в дверном проеме. Клинок с мерзким чавканьем вошел в тело по самую рукоять. Еще до того как убитый осел на пол, я в один прыжок подскочил к нему. Вырвал свой мешок и подхватил пистолет из ослабевшей руки бандита. Затем коридор, лестница и я уже бегу по улице. Выстрелов в спину не последовало.
Глава 8
Рыжий
Я решил идти в ГСК (гаражно-строительный кооператив). По словам Саши, там скрываются некоторые горожане. У Рыжего был гараж на окраине города. По дороге туда, одолевали разные мысли. Почему-то стало жалко нож. Хороший, сбалансированный, самодельный клинок. Рукоять наборная, из бересты. Осознание что я впервые в жизни убил человека, еще не пришло. Проверил трофейный пистолет. Это был старенький, потертый ПМ. В обойме было только 5 патронов. Возможно, по этому мародер и не выстрелил сразу, патроны хотел сэкономить.
Сам не заметил, как оказался на территории ГСК. Наученный горьким опытом, я не пошел, открыто, на виду у всех. Передвигался украдкой, с оружием на изготовку, осматривая предварительно улицы и проходы. Вот он, гараж Рыжего. Вроде не вскрыт и не разграблен, как многие другие. Надежные, стальные двери глухо отозвались моему стуку. Их делал отец Рыжего, когда был жив. Реакции на мои удары не последовало. Случилось, пожалуй, худшее из того, что я мог предположить. Между тем, стало темнеть. В, и без того мрачном, ГСК, ночью было просто жутко. Я сел на землю, прямо у ворот и не знал, что делать дальше. Вдруг, из за угла соседнего гаража, что-то выбралось. Я инстинктивно выхватил ПМ. Каково же было мое изумление! Это оказался Рыжий.
Оказывается, они мамкой давно не пользуются дверьми, лазают во внутрь через замаскированную нору, подрытую под стеной гаража. Если бы не знакомый голос, я бы не узнал Рыжего. Он всегда был худым пацаном, но теперь он просто высох, лицо его как будто состарилось, глубокие как борозды морщины пролегли от уголков рта к носу, глаза глубоко запали в череп. Уже внутри гаража, Пашка, так звали Рыжего, начал рассказывать о своих и общих злоключениях, случившихся этой зимой и весной.
Тетя Оля, в углу, при помощи паяльной лампы варила в закопченном котелке, прошлогоднюю, полусгнившую картошку. Пашка сидел, ссутулившись в грязной, неопределенного цвета куртке, которая к тому же, ему была велика. Я опомнился, достал из мешка свои припасы, у Рыжего и тети Оли сразу загорелись глаза, но протянуть руку за едой они боялись, или стеснялись. Сам я есть не хотел, от избытка переживаний. Развязал узелок с копченой рыбой, протянул Рыжему.