— Берите, это я вам принес!
Тетя Оля заплакала.
— Спасибо Дениска, я думала, помру и таких вкусностей больше не увижу никогда.
Однако, по хозяйски убрала съестное в какой-то темный закуток, я не видел куда, из за скудного освещения. Оставила только сало, рыбу на небольшом столе. Поставила туда же вареную картошку. Я от еды отказался, хотя и понимал, что не ел весь день. И если так пойдет и дальше, ног таскать не буду.
Пашка ел очень быстро, жадно поглядывая по сторонам, как будто бы у него хотели отобрать его пайку. Наевшись досыта, тщательно облизал котелок, в котором была картошка. Развалившись на куче тряпок, Рыжий рассказывал:
«После того как Сопротивление разгромило охрану колонны рабочих, Американцы точно взбесились, прекратилось всякое снабжение горожан продовольствием, потом отключили электричество и водопровод. По началу американские патрули запросто врывались в квартиры, искали оружие, взрывчатку. После таких обысков люди исчезали целыми семьями. Народ побежал из города. Голод, налеты мародеров и неожиданные аресты сделали свое дело. Спасали дачи, почти у каждой семьи были приусадебные участки и гаражи, где они хранили урожай. Постепенно улицы опустели. Обезумевшие от города мародеры стали сами нападать на патрули американцев, в конце концов, янки перестали выползать со своих блок постов меньше чем взводом, да еще под прикрытием бронетехники. (Тоже самое мне говорил Саша)
Я добыл неплохой объем информации, для отчета в штаб сопротивления. Но, как обучал меня Сергей Петрович, необходимо было самому проверить разведданные. «Завтра с Рыжим пойдем обшаривать город. — думал я, засыпая.
Утром, Рыжий неистово тряс меня за плечо, хотя сложно было понять что настало утро. В гараже по-прежнему царил непроглядный мрак.
— Денис, вставай пойдем прогуляемся.
Быстро встав, позавтракав вместе с тетей Олей и Пашей, на этот раз у меня был зверский аппетит. Я с удовольствием поглощал жесткие лепешки, благо в темноте я их не видел, запивая морсом из привезенных мной засушенных лесных ягод. Первым делом, решили пройти к блок постам, в центре города, у Рыжего там был свой интерес. Без особых сложностей добрались до площади, где здание городской администрации, обнесено по периметр забором из бетона и «колючки». Рыжий поспешил к кучам мусора, наваленным недалеко от ворот в охраняемый периметр. Там уже копошились какие-то тени. Я пошел за ним. Омерзительно было видеть, как наши люди, подобно тараканам роются в отбросах захватчиков, но взглянув на изможденного Пашку, я подумал: «Ведь мне не пришлось испытать страшный ГОЛОД, который выпал на долю Рыжего и других горожан». Вяло, перебирая ногами пустые консервные банки, я посмотрел на защитные сооружения возле ворот. Мой взгляд, непроизвольно, встретился с глазами американского солдата, стоявшего на невысокой вышке. С момента моего бегства из города, я не видел живого американца. Он сильно отличался от тех бравых парней, которые год назад въезжали на наши улицы, натягивая фальшивые улыбки на лица. А теперь, в глазах янки, я читал только презрение и ненависть, ненависть и презрение.
— Не смотри на него долго, пальнет из автомата — одернул меня Паша.
Я с горечью отвел взгляд. Почему-то подумал про маму, но не хотелось пускать в душу страшные мысли. Возвращаясь, Рыжий шел очень довольный, удалось наковырять немного жира из банок, в которых была тушенка. И еще ворох картофельных очисток. Я же, подавленный, брел не разбирая дороги, в мыслях сочиняя отчет в штаб. В этот день, мы обошли еще несколько мест, один раз чуть не нарвались на мародеров. Рыжий, как собака, почуял их загодя, мы успели спрятаться.
Ближе к вечеру, нырнув в нору под гаражом, я нос к носу столкнулся с тетей Олей.
— Денис, давай вместе, на лавочке посидим — еле слышно прошептала женщина.
Я пополз назад. «Лавочка» оказалась старой доской, положенной на два больших булыжника, в укромном месте между гаражей. Я, с каким то трепетом и ужасом разглядывал в вечернем свете Пашкину маму. В былое время, Ольга Павловна была довольно полной и веселой дамой, в «той жизни». Сейчас перед мной сидела старуха: кожа бледными складками свисала на лице, на руках. Пол ночи я писал первый в своей жизни отчет, разведдонесение. Днем предстояло оставить бумаги в тайнике, а через два дня вернуться за новым заданием. То что случилось потом меня шокировало. Когда я подошел к тайнику что бы забрать шифровку, ответ из штаба, меня окликнул грубый мужской голос. От неожиданности я забыл про свое оружие и про то что неплохо бы драпануть от сюда. — Денис, не суетись- из темной ниши вышел знакомый по казарме в Невельском, мужик по прозвищу Афоня. Своим видом он одновременно напоминал матерого уголовника и деревенского участкового. Среднего роста, коренастый, с круглым лицом и ежиком светлых волос на голове, меньше всего я ожидал увидеть здесь этого мужичка.