– Зачем ты все пытаешься с чем-то сравнивать? У нас есть какая-то жизнь, мы в ней живем – и достаточно. Разве нет?
Женя пододвигается к Стасу. Они целуются.
Грузовая «газель» катится по ночному шоссе. За окнами изредка мелькают вывески придорожных кафе, автозаправки.
Спереди, рядом с водителем – Оля и Саша.
– …бизнесом заниматься у нас можно, только если нормальные связи, – говорит водитель, плотный хмурый мужик в кепке, немного за сорок. – Или в ментовке, или в администрации города. Если нет – можешь дергаться сколько угодно, но результат один и тот же: мышиная возня. Я, конечно, не знаю, как там у вас, а у нас здесь все просто: приходит одна проверка, потом другая. Сначала пожарники, потом санэпидстанция, потом налоговая… И все обязательно находят что-нибудь и выписывают штрафы. А почему, спрашивается, находят? Потому что у нас все законы написаны так, что их соблюдать в принципе невозможно. В результате можно, извиняюсь, доебаться до любого. Так все эти козлины, другого слова просто нет, и работают: наехать с проверками, снять штрафы… Если б хотя бы они все по-честному делали – ко всем приходили. А приходят ведь только к тем, на кого их натравят. Как цепные, сука, псы… Мне открытым текстом говорили: надо дать тому-то и тому-то столько-то и столько-то. Причем не бандосы никакие говорили, а менты и всякие начальники. Но если я им столько отслюнявлю, то мне ни на себя, ни на семью ни хера не останется. Какой тогда смысл заниматься бизнесом? У меня сейчас на ИП штрафов висит – немерено. Даже и не представляю, что делать… Закрываться, наверно, придется и опять работать на дядю… – Мужик некоторое время молчит, смотрит на пустое шоссе. – Я вас высажу перед Советским, ладно? А то я потом на Дьяков ухожу…
Саша кивает.
«Газель» останавливается на перекрестке. Оля и Саша, с рюкзаками, выпрыгивают из кабины. Машина уезжает. Они бросают рюкзаки на землю.
Кусок перекрестка освещен оранжевыми фонарями. Продавщица закусочной пьет чай из пластикового стакана. Несколько таксистов-«бомбил» курят у своих машин. Старухи продают варенье в банках и яблоки.
Две цыганки с малолетними детьми едят, сидя на покрывале, расстеленном прямо на обочине. Увидев Олю и Сашу, одна из цыганок говорит что-то детям. Они вскакивают, продолжая жевать, подбегают, выставляют грязные ладони. Оля, порывшись в кармане ветровки, находит несколько монеток, дает им. Дети забирают их, топчутся на месте, убегают.
Чуть дальше, в стороне, за световым пятном от фонаря, припаркованы два «мерседеса» и «БМВ» – черные, с транзитными номерами. Возле них стоят кавказцы в кожаных куртках.
Еще дальше – компания проституток в коротких платьях, туфлях на каблуках. Одна разглядывает Олю и Сашу, затягивается сигаретой, сплевывает. Другая, присев на корточки, протирает салфеткой туфли.
Вечер. «Девятка» Сергея едет по спальному району, за окном проплывают однотипные серые девятиэтажки. Рядом с Сергеем в машине сидит Иван.
– Стоял сегодня возле «Модуса» – ну, торговый центр новый, на проспекте Победы, знаешь? – говорит Сергей. – Мужик один рассказывает: ехал в пять утра по Чапаевскому, видел аварию. Два трупа. «Ауди» восьмидесятый. Прямо серединой – в столб. Три пацана, все – бухие в жопу. Ехали, наверно, за поддачей. Водила вроде еще дышал, а остальные два – трупы. Он потом уже подъехал, а ему пацан знакомый рассказал – при нем все это было. Говорит, «Аудюха» шла километров под сто пятьдесят. Результат: двигатель – в салоне, крышку багажника заклинило, прикинь? Ударился передом. Руля нет, сидений нет, все раскидано. «Аудюху» от столба «КамАЗ» оттягивал. Во, съездили догнаться, да?
Машина выезжает на путепровод над вокзалом. По обе стороны тянутся ряды рельсов, заставленные товарными вагонами. Их освещают прожекторы.
У съезда с путепровода – пробка. Выезжая на привокзальную площадь, машины «толкаются», не пропуская друг друга.
Впереди неуклюже движется, вклинившись между рядов, забрызганная грязью «шестерка». Сергей сигналит. Еще и еще раз. Водитель «шестерки» не реагирует.
Машины в пробке остановились. Сергей сигналит еще раз, выскакивает из машины, подбегает к «шестерке», стучит в стекло водителя. Стекло опускается.
– Ты что, совсем охуел? – начинает орать Сергей. – Ты, бля, не знаешь, как ездить надо? Хули ты едешь между полос?
Сергей просовывает руку в окно, хватает водителя – невысокого дядьку средних лет за воротник.
– Если бы ты не был таким, бля, чмошником, я б тебе здесь ебало разбил, ты понял?