— Где ближайшая сторожевая застава? — спросил я.
— Здесь, в доме, — буркнул один, продолжая играть.
Я вошел в дом и столкнулся с капитаном.
— Я прислан для установления связи. Требуется выяснить, где расположены ближайшие посты.
— Мне это неизвестно. Узнайте в соседней комнате.
В соседней комнате сидело и стояло много народа, среди них младший фельдфебель; все пили красное вино.
— Я связной. Должен выяснить, где расположены ближайшие посты.
— Наши посты стоят примерно в четырехстах метрах отсюда, вероятно, примыкают к вашим постам. Проверьте сами. — И он продолжил свой рассказ. Собравшиеся смеялись. Я вышел.
— Мы сейчас пойдем вперед к постам. — Возможно, минут десять назад я бы не принял решения так быстро. Мне понравилось, как бодро южные немцы чувствуют себя на войне. Почему же мы все такие угрюмые?
— Шшш, — зашипел Цише и показал вперед и влево. Вспышка — и выстрел прокатился по долине.
Мы подкрались ближе. Там стояли двое.
— В кого вы стреляли?
— Что-то там впереди движется.
Я пытался что-нибудь рассмотреть. В низине горел небольшой костер.
— Что это, французские посты?
— Да, они, видно, очень устали и не смогли продвинуться дальше. Должно быть, разожгли костер, ведь у них нет походной кухни.
Теперь немного левее я увидел сквозь туман еще одно мерцание, покрупнее, но менее отчетливое… Над нами просвистела пуля. Мы повернули назад к дороге. Что-то большое темное двигалось нам навстречу. Оно протяжно мычало.
— Может, подоим корову? — шепнул Ламм.
— Нельзя. Вы что, не слышите, как она мычит?! У нее молоко перегорело. Давно не доена. Только тронете за вымя, она вас, знаете, как лягнет!
— Так что — неужто ничего нельзя сделать?
— Нет, не сегодня-завтра она подохнет. Тут гибнет так весь скот, ведь люди-то бежали.
Я отрапортовал лейтенанту Фабиану.
Тьма-тьмущая, туман и дождь. Рота храпит. Вонь нестерпимая. Я ощупью разыскивал себе место. Вот, похоже, Сокровище. Рядом — свободно, но там, на плащ-палатке, скопилась лужица воды. Верно, Сокровище накрыл палаткой солому, чтобы не намокла. Я протиснулся туда. Под плащ-палаткой лежала моя шинель. Я надел ее и завернулся в плащ-палатку. В правую руку взял винтовку. На чем это мы лежим, почему такая вонища?
Дождь капал мне на веки. Где-то рядом мычала корова. Прогремел выстрел. Капли дождя мешали мне. До сих пор нам везло — дождя не было.
Я повернулся на бок. Теперь дождь капал мне в ухо. Я прикрыл ухо кепи. Ух, какая вонь.
Я проснулся от рева. Корова чуть было не наступила на нас. Бедное животное, страдая от боли, искало помощи у людей.
Один за другим прогремело несколько выстрелов.
Хмурое утро, густой туман. Я немного поворочался. На руку мне потекла вода. Было совсем тихо, и я снова заснул.
Опять проснулся. Различил в тумане Цише: он возился со своей плащ-палаткой. Я поднялся. В складках моей плащ-палатки скопилась вода. Шагов за восемь уже ничего не было видно. От сырости наши вещи стали жесткими и холодными. Поодаль лежала дохлая корова.
— Мы спали во французских отхожих канавах, — буднично сообщил Цише.
В походной кухне мы получили кофе. Пленный француз все еще восседал на своей куче соломы. Нам сидеть не хотелось, и мы ходили взад и вперед.
В одном из домов Цише отыскал для нас местечко. Я сел в углу на пол и заснул.
Загрохотало. Я вскочил. Все суетились.
— В ружье! — слышалось снаружи.
Две шрапнели разорвались над соседним домом. Лошади рванули в сторону, и постромки перепутались. Мы хватали винтовки и вещи.
— Всем взводам развернуться в цепь! — закричал лейтенант.
Ламм побледнел, вид у него был жалкий.
Мы развернулись в цепь вправо, по ярко-зеленому лугу. Меж облаков проглянуло солнце. Внизу, в долине, еще стелился туман.
Шруп! Шруп! — прошелестело над нами.
— Ложись! — закричал младший фельдфебель Эрнст. Мы бросились в мокрую траву. Слева стояло дерево.
Наш командир отделения унтер-офицер Пферль залег за его толстым стволом.
Фтт! Фтт! — повизгивали над нами шрапнели.
Слева, впереди, метрах в десяти от нас, над лугом повисло облачко дыма: шрапнельный снаряд разрывается довольно далеко от нас и только выплевывает на луг осколки.