— Где он? — Эльфийка не соизволила даже поприветствовать наместника.
— Прошу следуйте за мной госпожа…
— Иримэ. А это Манс, — женщина ткнула пальцем в сторону минотавра.
— Манс… — повторил гоблин и тут до него дошло, что ему известен лишь один минотавр Манс, — Манс Чёрная Булава!?
— Да, да. Герой войны, — саркастично высказалась Иримэ, — ближе к делу наместник. Ведите нас к пострадавшему.
Наместник и вся его свита, казалось, склонилась перед минотавром, стоило им понять кем именно тот является. К эльфийка они будто совсем потеряли интерес.
— Видите нас, наместник, — попросил минотавр.
— Конечно, господин Манс.
Гоблин ещё раз поклонился минотавру, возвышавшегося над ним, подобно крепостному валу и повел своих гостей внутрь. Местный мастер над животными пришёл в восторг, когда ему отдали поводья от летучих змеев. Эти животные считались чуть ли не священными в их государстве. На окраине их было не встретить. Для такого ценителя диковинных зверей забота об этих змеях манна небесная.
— Позовите выживших, — приказал гоблин одному из подчиненных, пока они шли по коридорам крепости.
— Расскажите в чём именно проблема? В приграничье что-то стряслось?
Вопросы эльфийки удивили гоблина. Они не читали отправленное им послание, после того как соседний имперский город был истреблен?
— Нету больше приграничья, — пояснил Манс, — следящий за ним имперский город был вырезан. Выжившие принесли покалеченного вождя. По твоей части, эльфийка. Поэтому я взял тебя с собой. Надеюсь ты скажешь, что с ним.
Напыщенное выражение медленно сползало с лица эльфийки. Теперь история про проигрыш в кости уже не казалась такой реальной. Возможно его отправили сюда не просто так? Вырезан целый город?
— Он здесь. Зрелище… не слишком приятное, — предупредил гоблин.
Стоило дверям открыться как до них донесся приглушенный вопль, будто кричащему заткнули рот кляпом. Фактически так оно и оказалось. На постели лежал прикованный толстыми ремнями и цепями орк-вождь. Он безостановочно вопил и бредил. Невидящий взгляд метался от одного присутствующего к другому.
— Все физические раны излечены. Но как мы не пытались его разум… такого ужаса мы ещё не видели.
— Приступай.
Услышав голос минотавра, эльфийка склонилась над орком.
— Все раны залечены говорите? Тогда почему у него в череп гвозди забиты?
— Сначала изучите их, госпожа Иримэ, — посоветовал наместник.
Эльфийка положила ладони, предварительно сняв перчатки, на лоб раненого вождя. Манс в этот момент потерял к ней всякий интерес: следующие несколько минут она будет занята.
К этому моменту привели выживших. Манс терпеливо выслушал их историю. Большинство присутствующих считали их историю полным бредом. Как один единственный демон мог вырезать весь город? Так чтобы в живых остались лишь те, кого он сам избрал?
Минотавр, однако не разделял их скепсиса. Он познакомился с достаточным количеством воинов, способных истребить целый город. В столице сходу можно назвать с десяток таких монстров. Со времен второй войны империя не сталкивалась с врагами такого уровня. Неужели он стал свидетелем прихода третьей войны?
В помещении раздался громкий крик — эльфийка с ужасом отпрянула от покалеченного орка. Гоблин-наместник успел подхватить её, не дав упасть.
— Что ты увидела?
— Полагаю она поняла, что я сделал с этим орком.
Глаза выживших наполнились диким, первобытным ужасом. В страхе они бросились к двери наружу.
Манс обернулся. В комнате появился некто. Его рука оказалась погружена в тело одного из стражников. Минотавр прищурил глаза, завидев как незнакомец достает из тела убитого стражника странный, полупрозрачный стилет.
— Так вот ты какой, — сказал он, оценивая стилет, — наверняка умные люди считали тебя куском дерьма.
Воин Да’сваас внимательно изучал пришельца. Похож на эльфа. Только поплотнее и с серой кожей. Или ему так кажется из-за сети чёрных отметин покрывающих всё тело незнакомца?
Рядом на ноги поднялась эльфийка. Манс отчётливо увидел страх в её глазах. Не такой животный как у тех выживших воинов: у неё слишком хорошая подготовка.
— Это тот самый демон? — спросил минотавр.
— Именно он. Манс, ты не представляешь что он сделал с этим орком. Такое… нельзя прощать.
Страх стал медленно отступать, уступая место гневу. Учитывая надменность эльфийки, такой гнев за совершенно незнакомого орка говорит о многом. Видимо увиденное ею преступление по-настоящему непростительно.