И таких разумных на Эратионе всего три. Точнее уже четыре, ведь император — кандидат в Повелители Жизни. Помимо него, только Великий Князь темных эльфов и Великий Паладин способны распознать этот толчок. Но Аталлаил уже был в курсе этого события, а вот Великого Паладина ждет сюрприз. И первым делом после следующих толчков, которые станут все сильнее, он отправит к светлому лесу своих бойцов с вопросами. Но это будет потом и, в конце концов, их можно будет и послать… обратно в горы.
Но вот, что делать с эльфами, которые вскоре тоже почувствуют эти толчки, Римуил уже знал. И именно этим знанием он и оправдает свои поступки перед оставшимися в живых подданными светлого леса. А в том, что архимаги жизни вскоре почувствуют эти толчки, он не сомневался. Ведь чем сильнее толчки энергии жизни, тем больше магов жизни смогут их почувствовать. И если первый толчок могут почувствовать только Великие Князья, Великий Паладин и Повелитель Жизни, то толчок энергии жизни созревшего Истинного Древа Жизни ощутит даже самый слабый маг жизни.
Спустя несколько недель после очередного довольно усилившегося толчка, раздался стук в дверь.
— Входи, — сказал громко Великий Князь.
В кабинет вошел секретарь.
— Великий князь, вы… тоже это почувствовали?
— Не просто почувствовал. Я это знал, Останиил. — с грустью ответил своему другу Римуил.
— Но… где? Кто растит физическое воплощение нашей Хранительницы?
Римуил усмехнулся, а потом ответил:
— В империи, конечно же. Император и растит. Он давно к этому готовился.
— А эльфы?
Римуил вздохнул, посмотрел на улицу через открытую дверь балкона. Потом повернулся к своему другу и, глядя тому прямо в глаза, ответил:
— А эльфы не заслужили. Точнее не так. Те эльфы, что заслужили эту честь, сейчас находятся там, возле Истинного Древа Жизни, защищая его от полчищ нечисти, что пытается сожрать и Древо и его защитников.
— Это Гараниил и Нинатиэль?
— Да. Это Гараниил, его родители, Нинатиэль и еще несколько десятков темных эльфов, которые стали имперцами.
— Но ведь имперцам надо помочь. Мы можем выслать войска. — предложил Останиил. Князь опять хмыкнул и ответил:
— Мы себе-то помочь не можем. Куда уж нам, защищать ту, которую мы предали, а потом еще и истязали. Я в глаза-то ей теперь смотреть не смогу.
— Вы видели Немезиду???!!! — воскликнул секретарь.
— И видел, и говорил с ней. И именно она рассказала мне, что эльфам осталось жить всего ничего, если мы не вернемся на путь заветов Создателя. А ты думал, что я спятил, когда перебил столько эльфов?
— И в мыслях не было. Я вас очень хорошо знаю и уверен, что у вас была на это веская причина, но, чтобы настолько веская, я и не предполагал.
— И я не предполагал. Но все же постараюсь сделать все, чтобы на Эратионе выжило хоть немного светлых эльфов, кроме имперских.
— Хранительница Жизни настолько доверяет людям?
— Не людям. Императору и имперцам. Там у них есть и люди, и эльфы, и гномы. Не удивлюсь, если вскоре будут и орки с подводным народом.
— Но… почему они?
— Потому что они живут так, как должны были жить мы. Потому что честь для них не пустой звук. Потому что они заботятся друг о друге и о слабых. Потому что они не пытаются повелевать на всем Эратионе, хотя такие возможности у них есть. А мы… мы просто мусор на их пути… И пока мы не станем тем, кем должны стать, шансов выжить у нас нет.
— Теперь понимаю. Я могу идти?
— Да, конечно, я тебя не задерживаю. — ответил Великий Князь и снова уставился в окно.
Однако в одиночестве пробыл Римуил не долго. Впервые за все время после массовой казни к нему попросился на прием глава совета, да еще и со своими заместителями в полном составе.
— Я знаю, о чем вы хотите поговорить. Соберите совет в зале для совещаний, — сказал Римуил, и эльфы, поклонившись, удалились.
Через двадцать минут Великий Князь сидел во главе стола в зале совещаний и смотрел на главу совета. Высокий, даже по эльфийским меркам, светловолосый эльф. Одет он был в традиционную серо-голубую крутку и такого же цвета штаны, с завязанным на животе красным шелковым поясом, обмотанным в несколько рядов. На ногах красовались эльфийские сапоги светло-коричневого цвета с золотыми бляшками в виде герба его дома. Выражения лица этого эльфа не выказывало ни единой эмоции, хотя, все находящиеся в этом зале знали, что внутри его сейчас трясет от волнения не меньше чем любого из находящихся в этой комнате эльфов. Всех, кроме Великого Князя. Римуил, как это обычно, был чрезвычайно спокоен.
Глава совета встал и, поклонившись Римуилу со всем почтением, начал: