В блиндаже все выдохнули, не забыв помянуть чёрта и ад.
— Жуть. Бр-р-р.
— Кажется я обосрался, — признался Василь, нынче находившийся в звании лейтенанта.
— Смотрите! — Вскрикнула медичка, Полина, указывая рукой в сторону ярко светившегося в наступившей темноте щита турка, что начал на глазах меркнуть.
В защиту врезался и врезался, пытаясь её проломить, сгусток мрака и та поддавалась.
— Ну-у-у. Мы вроде как побеждаем, да? — Неуверенно спросил Василь Зверобой, почесав своей лапищей голову.
— Как бы после такого Семёна не утащили в застенки тайной канцелярии, — нахмурился Михаил.
Щит пал.
Стрельба на болоте стихла, и все солдаты со страхом в глазах наблюдали за тем как их командир, превратившийся в чёрную кляксу, рвёт на куски вражеского кудесника. Верещавший от страха турок уже ничего не мог. Щит погас, и он словно втягивался внутрь слепленной из тьмы и грязи кляксы. Отчаянно цепляясь за траву, и кочки он пытался оттянуть конец, но...
Простые турки, солдаты и как оказалось их английские коллеги, переправленные с другого фронта, побросали мать его оружие и побежали, куда глаза глядят, желая оставить между собой и этим монстром как можно большее расстояние. Их даже не стали убивать, а брали в плен.
Тут клякса до того выглядящая непобедимой, дрогнула, прогнулась и взывала от боли с такой силой, что вода в болоте заходила ходуном.
На землю упал уже не монстр, а человек. Окровавленный, без сознания и с жуткими шрамами по всему телу. Это был Семён, со всех ног бросился к нему Михаил, моля всех известных богов, чтобы он был жив и дышал. Только бы дотерпел, а там Алиса поставит его на ноги. Он в это верил.
Что с ними сделает женщина, если окажется, что Семён мёртв, он старался не задумываться. Но в голове так и всплывала картинка как убитая горем жена Семёна, сама являющаяся не последним кудесником выворачивает его кишки наизнанку.
***
Подворье Смирновых в Москве опустело. Дружина была разделена на несколько частей и отправилась на фронт. Глава рода, все наследники, близкие и дальние родичи, все они отправились на войну и в руки Людмилы, что все ещё носила черное в знак траура по сыну, ушла вся власть над слугами, другой шушерой, женщинами и детьми рода.
— Суки! — Шипела Людмила, сидя в одиночестве у озера на территории поместья.
Красота, что ее окружала, свежая, яркая до рези глаз зелень, разноцветные стрекозы, летающие над самой поверхностью воды — всё это её не интересовало. Изнутри её колотила незамутненная ненависть.
— Суки, — повторила она, переводя взгляд с одного старого слуги на другого, что ковырялись в земле, пересаживая цветочки.
Родичи, Чернозубовы, на которых у неё была вся надежда, ей отказали.
— Не ко времени это, Люда, — кривя рот, спародировала она наследника рода Чернозубовых, который отказал ей в мести. — Война. Оставим это на потом.
Так он сказал.
— Суки! — Скривилось красивое лицо женщины, в уголках глаз которой скопились непролитые слезы по её сынишке. Пете, Петруше... — Отомщу, — пообещала она, вытерев капельки, скатившиеся вниз, на щёки и решительно встав с плетеного стула, пошла в свой кабинет. Нужно многое сделать. Поднять все связи.
Смирновы с войны не вернутся.
— Пошла прочь, — ударила она по лицу служанку, что некстати повстречалась ей у крыльца.
Не глядя на упавшую девушку, державшуюся за разбитую губу и едва сдерживающую слезы, Людмила прошла в дом.
***
— Начиная свой путь, я постигаю дух, чтобы достичь просветления, начиная...
Шел уже третий день, как Семён не приходит в себя. Только бормочет в бреду, вздрагивая и выпуская изо рта кровавые пузыри. Шрамы на нём так и не зажили. Алиса с припухшими от слёз глазами была здесь, и протирала его тело тряпочкой смоченной в растворе из лекарственного мха. Более сильные лекари, которые были вызваны из главного штаба дивизии, только разводили в бессилии руками. Травмы, полученные Семеном, нанесены им же самим. Попытавшись использовать недоступную и неизвестную им форму третьей ступени, он перешагнул черту, ударив по своему духу.
Страшные раны, если он выживет, конечно, останутся с ним навсегда.
Нам же остается только ждать. И Михаил, как часы появляющийся в лазарете дирижабля каждые два часа, ждал и как мог, поддерживал Алису Ростиславовну. Семён сильный. Он выдержит, твердил он себе, старясь не смотреть на обезображенное лицо молодого парня, сумевшего победить турка, но получившего такие тяжкие увечья, что...