Я давно, с самого детства заметил, что те, кто жертвует малым, и добиваются малого. А те, кто жертвуют всем, смогут охватить мир руками. И я ещё ни разу не пожалел о своем решении всегда и во всём идти до конца. Если надо, до нестерпимой боли и кровавых мозолей. И даже то, что рискнув здоровьем, я попытался использовать недоступную мне форму, и в итоге... сильно пострадал, даже об этом я не жалею. Третья ступень, постижение, оно того стоило.
Я помню. Помню слова ещё живой мамы, твердившей мне, что не надо бояться мечтать, что нужно идти к своей цели, и, не оглядываться на тех, кто твердит тебе, что это невозможно и смеётся за твоей спиной. Я никогда этого не забуду, и буду и дальше стремиться в самую высь. Без сожалений и держа рядом с собой тех, кто доверился мне, оставляя позади всех, кто не верил.
Прикрыв глаза, сосредотачиваясь, я вырисовывал в разуме новую изученную форму из книг, что предоставили мне Грач и Свиристель. Времени прошло достаточно, и я успел все прочитать, выделив для себя самое важное, то, что нужно изучить как можно скорее. Сегодня будет первое испытание моей новой силы, был я в предвкушении. Сердечко так и забухало внутри. Меня ждала настоящая мощь.
Открыв глаза и влив из своего средоточия силы в получившийся рисунок, я с внутренним подъемом наблюдал за тем, как воздух вокруг меня сгущается и преобразуется, превращаясь в туман, а потом, рывком покрывает пространство вокруг, накрывая стрельбище туманным куполом. Первый из массовых щитов изучен.
Ура, не мог я не улыбнуться, чувствуя, как по лбу течёт пот, а сердечко в груди бьётся всё сильней.
— СЕМЁН! — Услышал я крик за спиной и, обернувшись, увидел, как со стороны дирижабля в мою сторону бежит Алиса в белом халате, развивающемся на ветру. В руках у неё было что-то очень похожее на шприц.
Не учел, что такое мощное воздействие почувствуют все кудесники рядом.
— Упс, — успел я сказать, прежде чем мягко упасть на землю. Силы меня покинули.
Проснулся я на удивление без болей в теле. Судя по гулу, дирижабль находится в воздухе, и я лежу в своей каюте. Не желая попасться на том, что я очнулся, я осторожно приоткрыл один глаз, желая проверить, нет ли поблизости Алисы, и...
— Проснулся, дурак?
Мда. Алиса сидела рядом с кроватью и смотрела на меня поверх медицинского талмуда, который до того читала. Выглядела она злой.
— Доброе утро, — улыбнулся я, желая её задобрить. — Мы что уже вылетели на фронт?
Склонив голову к плечу, рассматривая меня словно некого жуткого жука, которого так и хочется прихлопнуть тапком, раздавив до состояния черного пятна, только вот рука не поднимается. Жук то в целом неплох, миленький, ножки волосатые и деньги в дом приносит. Так, Алиса разорвала напряженную тишину и ответила:
— Ты проспал больше суток, так что да, мы уже подлетаем к месту.
— Хм, — промычал я, не зная, что сказать.
— Забыл уже, что обещал мне беречь себя?
— Кто ж знал, что первая моя форма третьей ступени так меня вымотает? — Пожал я плечами. — Ничего, впредь буду осторожней. Правда.
Устало покачав головой на мои слова, женушка мягко ударила меня книжкой по голове, а потом подала мне кружку с чаем. Лимон и мёд. И плюшку. Золотце она у меня.
— Спасибо, мням-мням, — начал я кушать, сильно проголодавшись.
— Дитё ты. Хоть и весь в шрамах словно боевик, какой, — вздохнула она осуждающе. — И не чавкай!
Раздражать её ещё больше я не стал.
— Ладно, ладно, — закатил я глаза на эти слова, и перестал чавкать.
Алиса была права и до места мы добрались через два часа, смотрел я через иллюминатор вниз, на многокилометровый фронт, заставленный огромным количеством боевых машин, таких как танки, дирижабли, бмп, вертолеты, зенитные самоходные орудия и многое, многое другое. Земля была изрыта вдоль и поперёк. Окопы тянулись чуть не за горизонт, блиндажи, скрытые огневые точки, всё было серьёзно. Напротив нашей армии стояла турецкая армада, пытающаяся переломить ход схватки. Снова перехватить инициативу в войне.
Велась стрельба. Грохот не прекращался ни на секунду. С обеих сторон в противника летели смертоносные заряды металла и огня, пытались они пробить щиты установленные кудесниками, что сверкали на солнце от вложенной силы. И щитов было много, светились они разными цветами. Тут был и синий оттенок и золотой. Вид они имели тоже разный. Мыльный пузырь, полупрозрачная чешуя, сеть из множества волокон. В то же время турки держали один единственный, но более мощный на вид, красноватый, пульсирующий щит. Ассоциации он вызывал мерзкие. Словно кровь.