Чего только ни насмотрелся Мокров за это время. Был у них в госпитале один парнишка, которому в ногу попало одиннадцать пуль. От костей почти ничего не осталось. Но ногу ему врачи не отрезали, сумели собрать. Даже говорили, что будет ходить. Был еще один
— бэха переехала его почти напополам, прямо по тазу. Раздавило все — кости, внутренности, мышцы. Он был весь в дренажных трубках и в шарнирах, таз ему собрали по кусочкам. Сгоревшие, разорванные, раздавленные, без рук, без ног, без глаз…
Потом привезли одного капитана с дырой в груди. Его положили в палату к Игорю. Капитан начал рассказывать, как его ранило: шел со спецназовцами на корректировку, нарвались на «чехов». История показалась Игорю знакомой.
— Где ранило–то?
— Там–то и там–то.
— Так ты ж с нами был!
Обрадовались встрече как старые знакомые. Поговорили, повспоминали. Капитан сказал, что все это время был в Ханкале. Игорь решил спросить про Сашку: все это время ничего о нем не знал.
— Слушай, Сашка Каразанфир — не слышал про такого?
— Как же не слышал, мы с ним в одной палате лежали. Он ведь тоже в том бою был, верно? Умер он. Через несколько дней умер.
О чем дальше говорил капитан, Игорь уже не слышал. Сашка умер. Как это? Сашка умер.
Каменистая Сахара закончилась на четвертый день, опять потянулись пески. Ногам стало легче, а идти — труднее. Ноги вязнут, песок забивается в берцы и стирает кожу. Вот и еще один урок: если придется воевать где–нибудь в Средней Азии, обязательно нужно иметь при себе две пары берцев — горные и обычные. Проверка формы на прочность — одно из условий тренинга.
Но в песках уроки выживания стали интересней. Как найти воду, как ориентироваться, как не получить тепловой удар, как расходовать меньше влаги. Самое сложное — ориентирование. Здесь же, в пустыне, ничего нету, куда ни глянь — один песок до самого горизонта. Впрочем, умели же наши предки как–то плавать по океану вообще без всяких приборов, ориентируясь только по солнцу и звездам.
На пятый день прошли километров восемьдесят. Больше двух третей пути. Оста- лось–то всего ничего. Ладно, и не такое выдерживали.
Через два месяца после ранения Игорь уже снова был в Чечне. Опять рейды, поиски, зачистки. Опять бои, потери.
В ноябре двухтысячного, за три дня до окончания очередной командировки, несколько человек из «Руси» послали сопровож дать инженерный дозор. Попросту говоря, надо было с саперами искать фугасы на дороге.
Двигались парами. Впереди — двое со щупами и миноискателями. Еще двое — по бокам дороги. По обочинам — спецназ. Сзади тяжелым бронтозавром ползет бэтээр прикрытия.
Игорь с Серегой Ворониным двигались по правой стороне дороги. Уже почти всю трассу прошли, скоро назад поворачивать. Вот до той зеленки и обратно. Игорь подмигнул Сереге, Серега подмигнул в ответ и — наступил на фугас. Взрыва Игорь даже не расслышал. Его как паровозом сбило, удар был очень сильный. Моментально оглох. Будто во сне смотрел, как из ближайшей зеленки в их сторону беззвучно полетели трассера. Потом глухота прошла, начал отстреливаться. Кричал, что он в порядке, что перевязка не нужна. В горячке ничего не почувствовал — боли нет, и ладно, а там разберемся, что к чему. Сначала даже и не понял, что, в общем–то, произошло чудо — совсем не зацепило, только поцарапало осколками шею и руку. Да еще Сереге глаз осколками посекло.
А когда отбились и в бэтээр сели, тут стало так плохо, что чуть сознание не потерял. Что там было в землю закопано, Игорь так и не понял. Похоже, что артиллерийский снаряд.
Взрыва тоже не запомнил — трудно сказать, с каким звуком разрывается снаряд, если это происходит в метре от тебя.
На этот раз контузило очень сильно. Так плохо ему не было еще никогда в жизни. Разве что только в госпитале, в Новочеркасске, когда узнал, что Сашка умер.
Приехали на базу, стали раздеваться, и только тогда Игорь заметил, что правый ботинок у него разорван. Стал снимать — кровь. Третий осколок разворотил пятку довольно сильно, но опять же — по касательной.
Снова госпиталь, снова врачи и больничная койка.
После выписки Мокров окончил школу прапорщиков, стал заместителем командира взвода.
Потом — очередная командировка в Чечню. Летом две тысячи первого чистили Аллерой и Центорой — селения кадыровского тейпа. «Чехи» дрались за каждый дом — это была не зачистка, а самый настоящий штурм. Опять потери: пополнение только что прибыло, солдаты были неопытные и порой погибали из–за пустяка. Например, выходит из ворот мужик и идет к солдату. Тот на него смотрит, не знает, что делать. А боевик спокойно подходит, достает пистолет и в упор стреляет солдату в голову. Запомнилось, как одному пулеметчику пуля попала в сферу и застряла в забрале…