После командировки — очередной виток в карьере: военный университет Внутренних войск МВД РФ. Игорь получил звание лейтенанта, вернулся в свою же группу командиром взвода. А еще через два года стал командиром группы.
— Увольняться пока не собираюсь. Я достиг высшей ступеньки своей карьеры, все, о чем мечтал, сделал. Офицер, командир группы спецназа. Дальше — только в штаб, но мне этого пока не хочется. Мое место здесь, мне нравится эта работа.
Меньше чем за неделю сделали сто двадцать пять километров. В последний день Пал- кевич поднажал, и в авральном темпе они почти пробежали двадцать пять верст. Впрочем, это даже и к лучшему; по крайней мере теперь у них был один лишний день. Выходной.
Провели его в Марракеше. Ничего так город. С каретами, крепостными башнями и заклинателями змей. Экзотика. Во второй половине дня поехали на побережье.
На океане был шторм балла четыре. Никто не купался. Впрочем, здесь и без шторма никто не купается: зима, холод по местным меркам собачий — градусов двадцать пять с ветром. Марокканцы ужасно мерзнут, ходят в свитерах и куртках. Глядя на них, кутающихся при такой жаре, Игорь подумал, какие муки испытывают студенты института Патриса Лумумбы зимой в Москве.
Но чтобы русские побывали на Атлантическом океане и не искупались — такого не бывает.
Когда все уже были в воде, на берегу появились двое закутанных в шарфы спасателей, замахали руками, стали кричать, чтоб вылезали.
Им объяснили, что это русские.
Поняв, что перед ними спецназовцы из России, спасатели закивали головами:
— О, la russ! O’k, guys. Get swimming. No problem. («О, русские! О’кей, парни. Купайтесь. Вам — можно».)
Просто непохожий
В Чечне негр Минька мочил боевиков по–черному
Его могли убить чеченские боевики, могли сгоряча всадить автоматную очередь свои — младший сержант двести сорок седьмого полка Воздушно–десантных войск Менин Траоре был единственным чернокожим солдатом в группировке федеральных сил в Чечне.
— Пойдем, Майкл, покурим, воздухом подышим. — Капитан Миненков легонько толкнул Миньку локтем в бок и, поднявшись по ступенькам блиндажа, откинул закрывавший вход брезент. В блиндаж ворвались солнечные лучи, в них закружились пылинки, заиграли на солнце. Неподалеку, по ту сторону трассы, засверкал оцинкованными крышами Новогрозненский.
Ротный пригнул голову и вышел в раннее, но уже жаркое и пыльное чеченское утро.
— Пойдем… Только шнурки завяжу. — Минька слез с нар и потянулся к своим бер- цам. Надев ботинки, он одним взмахом длинных ног перескочил через ступеньки и выбрался наружу.
После полумрака блиндажа солнце больно резануло по глазам. Прищурившись, Минька поискал взглядом ротного. Миненков стоял возле кустов метрах в десяти от дороги и, посвистывая, курил. Майкл достал сигарету и, пряча от ветра огонек в ладонях, повернулся спиной к кустам.
На дороге, скрипнув тормозами, остановился вэвэшный бэтээр. Сидевшие на броне пропыленные солдаты рассеянно блуждали взглядами по блокпосту, блиндажу, кустам, будто до черноты загорелому Миньке. Черт! Фигура парня в российском камуфляже неожиданно выпала из привычной картинки. Кто это? Один за другим взгляды вэвэшников стали останавливаться на Миньке, будто на мишени. Первым «прозрел» конопатый сержант.
— О–о–о! — медленно выдохнул он и, словно боясь спугнуть Миньку, потянулся к автомату. Глаза сержанта, сразу ставшие жесткими и холодными, цепко держали чужака. Миньку охватило нехорошее предчувствие, по спине побежали мурашки.
Тут же сидевшие на броне зашевелились, послышались голоса:
— Смотри, «чех».
— Араб!
— Наемник, сука!
Минька замер. Сигарета приклеилась к нижней губе, догоревшая спичка обожгла пальцы. «Сейчас пристрелят!» — понял он, наблюдая, как целый взвод вэвэшников, путаясь в ремнях, суетливо срывает с плеч автоматы.
— Э. Эй–эй! Эй, мужики, вы чего?! Вы чего, мужики! — заорал из–за спины Миньки ротный.
Оценив ситуацию, капитан метровыми скачками мчался к своему бойцу. Втиснулся между ним и вэвэшниками.