Поскрипел зубами и сел писать дальше. К утру были готовы еще две статьи, а к обеду я набросал план пропагандистской кампании. После чего набрал телефонный номер. Эльза появилась через полтора часа, сверкая ослепительной улыбкой. Увидев же написанные мною материал, схватилась за голову. Ей это предстояло перевести на французский! В том. что перевод будет качественным я не сомневался. Эльза проявила себя как весьма неплохой литератор, обладающий хорошим стилем и художественным вкусом. У неё определенно есть писательский дар, так что справиться и с переводом!
— Миша, мне теперь не спать всю ночь! Я же пока не переведу, не успокоюсь. Хорошее у нас знакомство получилось, да, Лина, представляешь, у меня от твоего мужчины только одна головная боль!
С этими словами великолепная Эльза покинула моё временное пристанище. В комнате стало как-то слишком свободно и скучновато. Всё необходимое я сделал, можно было с чистой совестью отправиться в Германию. Правда, следовало дождаться заказанные билеты. Чета Мартинес собиралась отправиться по делам в Веймарскую республику, которая, как мне казалось, доживала свои последние дни. Впрочем, было еще время пойти пообедать. Благо, что в этом районе города много недорогих ресторанчиков, которые известны качественной и недорогой едой. Пока над тобою мирное небо — надо им наслаждаться. Этим мы и занялись. За обедом у меня пробился один вопрос, который смутил совершенно. Дело в том, что у Кольцова не было детей. Своих детей. Три жены были. Презервативами он не пользовался. А детей не было. Вопрос: почему? Память Кольцова подкинула о болезни, которую он перенёс в шестнадцать лет. Ну да, вполне могло так оказаться, что он страдал от мужского бесплодия. Ну чего-то там сперматозоидам не хватало — или количества, или скорости. Но насколько я помнил из попаданческой литературы, при внедрении матрицы сознания могло произойти самоисцеление. И что мне делать, если Лина забеременеет? Думал, думал. И решил, что радоваться буду, вот что!
Глава шестая
Ограниченные возможности
Эрнст Тельман, назначенный военным министром Веймарской республики, с хмурым выражением лица слушал своего секретаря, Отто Фишера. Молодой коммунист неплохо зарекомендовал себя еще в союзе социалистической молодежи, потом, в тридцать первом, уехал в СССР, где приглянулся товарищу Ульбриху, прошел обучение, а в самом начале тридцать третьего вернулся в Германию. При этом он обеспечивал один из каналов связи с руководством Советского Союза. Тельман выслушал доклад, потом они в четыре руки вместе переставили флажки на большой карте Германии. Ежедневная работа.
Обстановка была не просто сложной, а архисложной. И перед правительством республики остро стояли два вопроса: вооружение и продовольствие. От размышлений Эрнста отвлёк его старый и преданный друг Вилли Леов. Они с Вилли были проверенными соратниками, Леов начинал свой партийный путь со спартаковского движения, в котором оба товарища занимали ответственные должности. Потом он оказался на первых ролях в союзе красных фронтовиков, тогда нелегальной организации, запрещенную центристским правительством республики. Когда Тельман возглавил полицейский спецназ, Леов стал его заместителем, сейчас же он был переведен на должность командующего сил специального назначения Веймарской республики, костяком этого формирования как раз стали члены союза красных фронтовиков, все люди повоевавшие и бывшие профессиональными солдатами. Как известно, винтовка рождает власть, так что сейчас он был одним из самых влиятельных людей в стране.
— Вилли, есть новости? — с тревогой спросил Тельман.
— Конечно, поэтому камрад, я и зашел. Есть что обсудить.
— И что у нас плохого на этот раз?
— Шлезвиг-Гольштейн.
— И что? Они до сих пор сохраняли нейтралитет.
— Теперь не сохраняют. Наци совершили там переворот. Теперь эта провинция за них.
— Вот как…
Тельман задумался. Потом они с Вилли подошли к большой карте, утыканной флажками. Ситуация была по карте аховая. Но вот выпадение из числа нейтральной тройки Шлезвига это было скорее фактором в плюс, чем в минус. Всё-таки эта провинция вплотную примыкала к зоне «белых» генералов.
— Вилли, получается, что нам кровь из носу надо укреплять Любек. Он становится шверпунктом гражданской войны. Без взятия Любека генералы не смогут отрезать нас от Померании, а Росток важнейший город, который нам надо удерживать любой ценой, во что бы то ни стало.