— А Конституция? — воскликнул лорд.
— Разрабатывается специальной комиссией. Вы понимаете, — робко заметил самый смелый их представителей, — дело в том, что вы здесь не первый англичанин.
— Зачем же меня отправили? — удивился Джон. Вскоре, впрочем, он понял. Независимому государству требования правильный король. Виконт вступил в игру и добился очередного успеха. Предложенный кандидат устраивал новых подданных тем, что не имел никакого отношения ни к Франции, ни к Голландии, все его интересы находились в Англии, а значит он совершенно незаинтересован ни в каких территориальных уступках кому бы то ни было, что очень важно для любого новообразованного государства.
Так появилась Бельгия.
Далее виконт полгода прослужил в Неаполе, где не обнаружил ровным счетом ничего интересного кроме архитектуры, и получил затем должность посла Великобритании в Стамбуле.
— Мой лорд, они здесь.
— Я вижу только вас, Дэвид.
— Русские! Русские здесь!
Понсонби прищурился. Вид человека почти ворвавшегося к нему был забавен.
— Запомните, Дэвид. Пока я здесь представляю своего короля, русских тут нет и не будет. Дальнейшее будущее более туманно.
— Ах, вы не понимаете! — человек дрожал от возбуждения, едва не заламывая руки.
— Сядьте, Дэвид, сядьте. Выпейте хересу и успокойтесь.
Человек подчинился с видимой неохотой. Манеры Дэвида Уркварта оставляли желать лучшего, но виконт редко обращал на то внимание.
«Бедный мальчик, — подумал он изучив его личное дело, — бедняга получил воспитание в Европе, и то непонятно какое, без отца. Вот результат.»
Уркварт недавно стал секретарём посольства, но знакомы они были и раньше. Дэвид трудился в торговом представительстве Англии, а внимание к себе привлёк ещё во времена войны в Греции.
Привлеченный движением Спасения Эллады он отправился воевать. Оглядевшись, примкнул к крайним националистам. Одной войны для молодого человека оказалось недостаточно, и он открыл второй фронт. Днем стреляя в турок или «неправильных» греков, вечерами Дэвид писал письма полные силы и ярости, требуя от Лондона оказывать наибольшую поддержку Греции.
Лондон оценил предлагаемый пыл и приставил его к делу переговоров с османами. Там незаметно произошло изменение. Дэвид отправился к туркам врагом, но вернулся другом.
— Ничего. Теперь-то они попляшут.
— Что вы имеете в виду, Дэвид?
— Уважаемый сэр. Мой лорд. Я имею в виду то, что всего в пяти домах от нас сейчас сидят русские. И знаете, мне кажется я знаю, что они сейчас делают, мой лорд.
Понсонби не торопясь раскурил гаванскую сигару.
— Что же, Дэвид, просветите меня. — виконт ловко пустил колечко дыма. — Что же они там делают?
— Они смеются над нами, мой лорд. Вот что!
— Смеются? Русские? Должно быть у вас жар, Дэвид. Уверяю вас, русские совсем не умеют смеяться. Они и улыбаются с трудом.
— Вы издеваетесь надо мной! — Уркварт почти лишился самообладания, с силой вжимая пальцы в край стола.
— Вы ошибаетесь. — ледяным тоном отозвался виконт. — Это вы издеваетесь над собой.
Уркварт понял, что перегнул.
— Прошу вас извинить меня, мой лорд. Действительно, эта новость помутила моё сознание.
— Это прискорбно, Уркварт. Тем более, что в вашей новости нет самого главного, а именно самой новости.
— Что вы имеете в виду, сэр?
— То что это такая же новость как закат или восход Солнца. Разве русские не должны были отправить миссию к султану? Должны были. Они её отправили. Она прибыла. Вот и всё. Что в ней собственно нового?
— Хотел бы я обладать вашей выдержкой и невозмутимостью, достопочтимый виконт. Увы — я лишь простой человек, почти как те моряки в пабе старого боцмана.
— Не имел чести посещать данное заведение. Но вот они прибыли, эти русские. Что дальше?
— Как это что? — не понял секретарь. — Я лично вижу нашей задачей всеми силами мешать им. Или я не прав?
— Во всяком действии существует цель, дорогой Дэвид. Действие лишенное цели не может по существу именоваться действием. Помешать. Вы, как и я, как и любой человек в Стамбуле, отлично понимаем задачу русской миссии. Вы предлагаете им помешать. Допустим. Что это нам даст?
— Войну.
— Дэвид… — разочаровано протянул Понсонби.
— Вы несогласны? Но ведь это идеальный шанс.
— Дэвид, — уже мягче повторил виконт, — вы сейчас говорите только свое мнение, или столь любимого вами Решида-паши?
Уркварт заёрзал на стуле.
— Паша наверняка считает так же как я.