Все собравшиеся военачальники стали переглядываться друг с другом, ища поддержку, но опасаясь высказываться. Уж очень всё происходящее было похоже на помешательство. Визирь сошёл с ума? Очень похоже.
— Ты чего, главный янычар, сидишь? Ищи его, ищи этого армянина! — требовал визирь.
Илкер Келыч Янычар-Агасы встал, он хотел подчиниться приказу и что-то делать. Но кого искать?
*…………..*………….*
Тамраз Лерян переживал. Впервые за годы службы армянин, прихожанин русской православной церкви, частью которой признал себя и Армянский Каталикос, сомневался. Нет, не потому он терзался в сомнениях, что предстояло убить не менее семи главных командиров османской армии, по другой причине. Храм жалко, очень жалко. И пусть церковь принадлежала униатам-отступникам, но она была новая, красивая, исполненная в новомодном архитектурном стиле барокко. Жалко. Когда сюда придут русские, в чём Тамраз не сомневался, храм стал бы православным и пополнил список красивейших русских храмов.
Три дня Тамраз со своей группой под видом то продуктов питания, то вина загружали подвалы храма порохом, оставляли бочонки на башнях. Заминирован и большой пороховой склад, размещённый в хозяйственных постройках при храме. Часть пороха и ядер складировались всего лишь под навесами.
— Полковник, всё готово! — возбуждённо доложил Прокопий Сырняжный, ротмистр роты особых стрельцов.
— По моей отмашке! — сказал Тамраз и направился к храму.
Он сейчас поступал непрофессионально, но не смог побороть желание увидеть в последний раз визиря Марашлы Халила-пашу, блудного сына армянского народа, который всё же принял сторону врага, османов.
Лерян внутренне передёрнулся, чуть подавил в себе желание бежать, когда усталые, но решительные глаза визиря уставились на полковника тайных дел. Казалось, провал, Марашлы даже начал кричать о том, чтобы его командиры схватили… Но кого? Разве мог визирь признаться в том, что только что увидел призрак, человека, который ранее побуждал Марашлы шпионить в пользу России. Когда визирь только начинал свой путь восхождения, русские ему помогли, когда он подвергался интригам при дворе султана, русские ему помогли. Но сейчас русские его собрались убивать. Ничего личного, только интересы государства.
Несколько нервозно Тамраз Лерян подал знак Сырняжному, и тот спешно зашёл за фасад храма. Уже через минуту раздалось лёгкое шипение, которое оповещало, что до взрыва, череды взрывов, остаётся не больше трёх минут.
— Ты кто? Что тут делаешь? — неожиданно раздались звуки со стороны, где ротмистр Сырняжный должен был поджечь трут.
Звон стали и ругательства на турецком языке говорили о начавшемся поединке, а может, ротмистр был даже в меньшинстве, и его увидел один из патрулей, которые прохаживались вокруг храма и его построек.
Левая рука Тамраза взмыла вверх. Этот знак говорил, что пора выходить из тени, и начал работать план Б. Не вышло тихо совершить громкую диверсию и убийство, придётся во всём шуметь. Раздались выстрелы, трое русских бойцов, бывших до того облачёнными в монашеские рясы и отыгрывающие соответствующие роли, устремились к дверям храма. У них были ключи, которыми воины спешно запирали двери. Да, были ещё окна, через которые могут выпрыгнуть люди, но там ещё ранее были придуманы загнутые гвозди, которые, если их провернуть, сильно затрудняли бы открытие окон. Впрочем, окна были столь малы и располагались на высоте выше человеческого роста.
В это же самое время двое бойцов направились в сторону кустов за фасадом храма, где всё ещё шёл бой. Раздались револьверные выстрелы, и русские бойцы, среди которых баюкающий раненую руку ротмистр Прокопий Сырняжный, выбежали во двор. Один из бойцов показал большой палец кверху. Всё, остаётся крайне мало времени, нужно…
— Бах, ба-бабах! — начали раздаваться мощнейшие взрывы.
Тамраз резко упал на землю и закрыл голову руками. Немного шансов у него выжить, не получилось убежать далеко, но у тех, кто внутри или рядом с храмом, и такого шанса не было.
Взрывы продолжались, уже послышались стоны и ржание коней, а полковник Леран начал медленно, ползком двигаться в сторону. Жаль парней, они точно не выжили. Но каждый в Тайной службе понимает, что может в любой момент отдать свою жизнь за дело, что не будет долго раскрыто. Русский император не признает, что это его служба взорвала визиря и всех высших командиров османской армии. Даже если обнаружатся хоть какие доказательство, нет, это не Россия. Да и какие доказательства? Трупы монахов, у которых в руках будут русские револьверы? Ну, так у некоторых османских командиров также есть русское оружие.