В Академии было восточное отделение, скорее, специализация, где, на основании докладов и сообщений, систематизировались знания о народах сибирских и тех, кто им соседствует. Были учителями и два китайца, которые не только давали азы китайского языка, но и описывали обычаи, историю, верования и государственную систему Китая. Некоторые ученики Академии могли выбирать направления, будь европейское, самое массовое, или турецкое, персидское, кавказское. А вот Албычеву отчего-то пришло принудительное направление именно обучаться работе на восток от Урала. Может потому, что он родился в Сибири или по каким иным критериям.
Но сообщать о том, что он знает китайский язык, по крайней мере, разговорный, Пётр не спешил. Толмач был этническим китайцем, и при переводе могли бы возникнуть некоторые возможности, когда два китайца будут переговариваться, не подозревая, что смысл слов и фраз русский дипломат понимает. Тем более, что и переводчик казался не самым простым человеком. Ещё не понятно, кто тут главный.
— Сделай так, чтобы русский варвар устрашился мощи Китая. Расскажи, что в нашей стране войска столь много, что не будет видно горизонта, если оно только малой частью придёт, — сказал Веймин Ху, и переводчик стал расхваливать Китай.
— Понял я, — чуть сдерживая усмешку, сказал Албычев. — Садись за стол да поговорим основательно и уже по теме.
Пётр не стал смотреть, как прямо сейчас, не мешкая, будут вешать Годунова. Теперь Албычеву нужно доказывать, что он всё правильно сделал. Для этого необходимы успехи, неоспоримые, пусть и дипломатические. Государь именно об этом говорил, когда наставлял Албычева. Работать нужно только на результат. Если кто не справляется с обязанностями в Сибири, то судить его и желательно не тратить деньги и возможности, отправляя преступников в Москву, а решать на месте. Но доказательная база должна быть железной. При этом, если сам Пётр не сработает, как того ждёт император, то любое его решение может быть истолковано, как преступление уже самого Албычева.
Поэтому уже отправлены разведчики к Албазину, при этом им придана группа государевых телохранителей, к слову, часть из группы вернулась от захваченного города. Поэтому отправлен обоз в Енисейск, чтобы прислали в Благовещенск подкрепление и продовольствие, а также дополнительные строительные артели. Албазин — важный пункт не только для сельского хозяйства, но и как перевалочная база в подготовке перехода к океану. Уже должны были быть отправлены следом за Албычевым корабелы, которым предстояло прибыть в уже отстроенный город на берегу впадающего в океан Амура. Так что времени нет, нужно действовать.
— Все наши переговоры могут касаться двух вопросов: военные действия против чжурчжэней, коих прозывают ещё маньчжурами, а также торговля. Мы готовы продавать соболей, хрусталь, персидские ковры, иное, о чём сговоримся. От вас серебро, шелка. Какие ваши предложения? — начинал переговоры Албачев.
— Они хотят… — толмач начал переводить на китайский язык сказанное, не забывая вставлять такие слова, как «дикари», «варвары».
Петру стоило больших усилий не отвечать на такие оскорбления. В Академии часто вдалбливали будущим дипломатам, что терпение — главная добродетель, позволяющая оставлять возможности для разговора. Если не можешь себя сдержать, то иди в Военную Государеву школу и учись, как быть офицером. Пётр не знал, но и офицеров учили быть хладнокровными и не поддаваться эмоциям, которые далеко не всегда помогают в бою.
— Восхвалённый господин Вэймин Ху говорит… — начал перевод толмач после долгой тирады китайского посланника.
Китаец вновь стал восхвалять свою страну, указывая на то, что русским нужно ещё доказать, что они могут бить маньчжуров, да и торговлю предлагал оставить на откуп купцам, договорившись в первое время о беспошлинной торговле, лишь по взятке чиновнику, которого укажет Вэймин. А в остальном, предметный разговор может быть тогда, как только хотя бы один большой отряд маньчжурских завоевателей будет разбит русскими воинами. При таких условиях Китай может позволить людям, пришедшим с Запада, оставаться в тех своих деревянных крепостях, которые они настроили по всем ближайшим рекам.
— Я благодарен господину Ху… — Албычев чуть сдержался, чтобы не добавить к фамилии китайца ещё одну букву. — Если у нас нет договорённостей, то Россия оставляет за собой право выслушать посла правителя чжурчжэней Нурхаци. Албазин — это единственное, что нам следует делить. И если говорить открыто, то моей империи можно и выждать, пока Китай окончит войну с чжурчжэнями.
Оба китайца покрылись странным оттенком светлого. На их желтоватой коже было не особо понять, наверно, они побледнели. Между тем, слащавая улыбка на лице Вэймин Ху сменилась гримасой.