— Твоё величество, дозволь конным быть с тобой. Коли повелишь, так мы чуть поодаль идти будем, дабы не быть видными тебе, — сказал Волков.
Остап разрешил. Ему было не до споров. Главное, это показать свою власть, а будут ли конные, не важно. Тем более, что двойник начинал нервничать и старался сдерживаться. Дело в том, что, словно Господь наказывает, так как начался дождь. Первые капли не были ощутимы лжегосударем, а после полило, словно из ведра, и одежда вмиг промокла, стала тяжёлой, а подол монашеской рясы измазался в грязи и ещё больше отяжелел.
— Командир, люди, — доложил Волкову один из его подчинённых. — Разведали, скорее, обыватели прибыли посмотреть на государя.
— Смотреть за ними, но не трогать, — приказал Пётр Волков.
То, что царь будет исполнять епитимью, знали многие, недаром в Ведомостях об этом писали. Вот и собрался народ, чтобы посмотреть на исполнение наказания государя всего-то за то, что поел мяса в пост, не будучи на службе, а находясь на отдыхе. Некоторые прибыли наблюдать, как царь заложит первый камень в будущий монастырь и подарит монахам, которым и обустраивать обитель, икону Божией Матери, а также освящённую Вселенским Собором, всеми православными патриархами картину «Мученики Нарвы» с написанной сценой из трагедии, что произошла в 1581 году. Караваджев порой работает очень быстро, без ущерба качеству.
Остап прошёл уже две версты и, стиснув зубы, решительно двигался дальше. Дождь не давал возможности найти что-то радостное и наслаждаться моментом. Лжецарь уже увидел некоторых обывателей, которые прятались на опушке леса и глазели на якобы императора. Подобное придавало сил Остапу. А вот для охраны присутствие людей становилось всё большей проблемой. И ведь не мог знать народ, где именно царь должен исполнять епитимью, это могло быть и в десяти верстах отсюда или даже дальше, но вот людей становилось всё больше. Видимо, верноподданные передавали друг другу данные о локации государя и те, кто был далеко, спешно направлялись к императору.
Все зрители располагались по правую руку от государя, так как по левую была заболоченная местность с некоторыми островками суши. Уже скоро охрана перестала смотреть налево, посчитав, что из болот никакой опасности не появится, а мужичья справа становилось всё больше. Люди вели себя скромно, не приближались, сами одёргивали тех, кто хотел подойти ближе, чем на двести или рядом с тем, шагов. Епитимья — это интимное дело, здесь слишком много личного, и всё пропитано верой в Бога. Потому православный не мог нарушать такую гармонию, особенно если это царская и божественная гармония. Вместе с тем охрана нервничала и то и дело реагировала на обывателей.
— Тыщ, тыщ, — прозвучали выстрелы слева.
Два телохранителя, которые прикрывали, как они были уверены, императора, те, что шли с государем по левую руку, свалились замертво, ещё трое получили ранения. Остапа сразу же взяли в кольцо, а телохранители ощетинились двуствольными пистолями. Странно было. Вся охрана государя имела многозарядные пистоли, а отряду Волкова выдали только двуствольные. Ну, да он такой момент считал мелочью. И без того было много странностей при обучении. Во-первых, они тренировались без общения с другими телохранителями и не в школе, а с инструкторами из Тайного приказа.
Узнай Пётр, что его готовят на заклание, он всё равно пошёл бы на это. Внутри молодого мужчины было столько желания служить императору, сложить за него свою голову, что любой приказ исполнил бы беспрекословно. Единственное, что его задело бы в этом случае, что придётся провалить задание по охране объекта, так как Остап должен умереть или быть настолько раненым и без сознания, чтобы противник уверился в смерти лжеимператора.
Выстрелы прекратились, и некоторое время отряд, оставшаяся в живых его часть, стояла на месте, окружая того, кого считали государем.
— Царь в коробке. Выдвигаемся вправо, к лесу! — скомандовал Волков, гарцуя на коне, не прекращая совершать попытки рассмотреть, откуда угроза.
Нет, понятно, с какой стороны стреляли, слева. Но почему более нет выстрелов?
Как только об этом подумал Волков, из леса, откуда были произведены выстрелы, стали выскакивать конные воины. Они не отличались от русских рейтаров, имели даже опознавательные знаки. Смоленский рейтарский полк — такую информацию можно было считать с рисунка на доспехах рейтаров.
*………….*…………*