— Блеснёшь стеклом, сам побежишь догонять ворога, — прошипел Игнатов.
— А то ворог? — спросил Глеб и осёкся, начав всматриваться своим зрением в начинающих вновь двигаться воинов.
Игнатов наставлял своего выученика примечать то, что не является очевидным, но из чего можно сделать важные выводы. Определить в приближающимся подразделении врага было возможно по целому ряду признаков. Можно начать рассуждение с того, что воины идут отрядом, именно что воинским построением. При этом в воинском русском Уставе походная колона должна состоять из трёх всадников в ряд, с обязательным авангардом и арьергардом. Расстояние в колоне относительно впередиидущих должно быть в двадцать шагов. Такие нормы вбиваются в подкорку головного мозга, и любой конный воин не может их не исполнять.
Ещё немаловажным признаком было то, что люди вооружены неуставным оружием. При этом в русских городах не разрешается передвигаться с ружьями и даже с пистолетами, следовательно, они уже злостные нарушители. А ещё упряжь коней, даже техника верховой езды у некоторых из отряда сильно разнилась с тем, как обычно в последние годы передвигается русский всадник. Всадник управляет одной рукой, горделиво подбоченившись второй верхней конечностью. Так обычно ездят поляки, реже казаки. И это были точно не казаки, у тех свои отличия.
— Неужто ты, Глебка, ляхов не рассмотрел? — сказал Егор, наблюдая за работой стрелков.
Игнатову не нужно было участвовать в командовании боем. У него немного воинов, но это были такие бойцы, каждый из которых стоит и десяти других, даже русских. Лучшие стрелки с лучшими командирами.
— Тыщь-ты-тыщь, — прозвучали выстрелы, почти сразу ещё и ещё.
Десяток стрелков из сотни использовал секретное оружие с казённым заряжанием и ударным механизмом.
Не усмотрели за Софией Браге, гениальной женщиной, которой дали в России раскрыться полностью и создать столько, что вряд ли имена рождённых в будущем Ньютона или Эйнштейна смогут звучать громче её имени. Браге создала бертолетову соль, ставшую солью Браге или просто «брагой». Весёлое «спасибо» должно прозвучать от потомков ещё и за тысячи шуток по этому поводу. Ну, а после был «изобретён» капсюль. София Браге умерла от цинги. Исследовательница скрывала болезнь, занималась химией и физикой, вкладывая в научную деятельность всю свою энергию женщины, не нашедшей себя в семейных отношениях. Муж её ушёл к русской девушке и нынче живёт и «припивает», причём не поёт, а чаще пьёт.
Меж тем, после выстрелов из пролеска выскочила конница и зажала с двух сторон остатки отряда.
— Кто главный? — кричал один из всадников, баюкавший правую руку, но не выпавший из седла. — Кто головой сей ватаги значится? Посмел кто моих людей сгубить?
— А-ну, бросай пистоли, опосля все разговоры! — прокричал в ответ ротмистр сотни кирасир.
— Ты, хлопья морда! Ты не можешь мне, Приказному Боярину… — продолжал кричать на разрыв связок Михаил Борисович Шейн.
Бывший смоленский воевода, а нынче главный смутьян, не впал в истерику. Он играл свою роль, может быть и последнюю. Шеин стремился смутить командира отряда, который разгромил его банду. И это почти что получилось, так как ротмистр Федяй Митрохин стал искать глазами Егора Игнатова, мол, пусть разбирается начальство, а то «нам свои чубы дороги».
— Ты чего, Михаил Борисович, раскричался тут? — из укрытия вышел Егор.
— О, а я знаю тебя, казачок. В чинах вырос, вижу, погоны воеводские нацепил, — Шеин говорил несколько растеряно.
Погоны, кстати, только начали поступать в войска, и планировалось, что их начнут использовать во время войны с турками, но воеводы первыми оценили новшество. Теперь знатного военачальника видно не только по дорогому обмундированию, но и по погонам.
А этого «казачка», быстро растущего в чинах, бывшего личным другом императора, если у государя вообще могут быть друзья, знали многие. Считалось, что он лучший фехтовальщик империи. По крайней мере, на турнирах, что постоянно устраивают в Москве и Черкассах, именно Егор два раза в подряд выигрывал в категории «сабля». А в прошлом году, пусть и с большим трудом, но Игнатов смог одолеть Инрике де Ласкасаса, испанца на службе русского императора, считавшегося непревзойдённым мастером шпаги.
— Не дури, Михалка, ты сыграл, но проиграл, как говорит государь, — спокойным тоном сказал Егор.
На самом деле, воевода Игнатов поступал непрофессионально. Вместо того чтобы заставить противника спешиться или, на худой конец, отдать приказ на его ликвидацию, Егор подставлялся, а ещё оскорблял бывшего смоленского воеводу, называя «Михалкой». Остатки банды Шеина были окружены, но не разоружены. Посчитай они за честь умереть, так стали бы стрелять из пистолей, которые не успели разрядить ранее. И Егор был бы главной целью.