К укреплениям действительно подъехала делегация. Десять всадников и восемь человек, которые несли носилки с каким-то важным маньчжуром.
Албычев и Верещага, взяв с собой десяток рейтаров и ещё троих казаков из самых отчаянных рубак, неспешно подошли к парламентёру. Толстый маньчжур что-то долго рассказывал, часто перебиваясь с китайского на иные наречия. Такой вот полиглот, который не хотел всё объяснить на одном языке. Хотя всё было понятно и так. Он грозил всеми карами, и что его армия такая огромная, что… Ничего путного, короче, сказано не было.
Война с маньчжурами была предопределена, как только государь-император Димитрий Иоаннович озвучил планы по русской экспансии на Восток. Уже в Благовещенске живут корабелы, собраны запасы канатов и парусины, инструменты. Строить корабли нужно, и место, где это должно быть — некий Владивосток, город, которого ещё нет, но место, для которого уже разведано. И это земли, которые маньчжуры считают своими.
— Всё! Голова болит уже от этой тарабарщины. Пошли обратно, да воевать пора! — сказал Верещага после того, как он с умным видом, будто что-то понимал, более десяти минут прослушал отповедь маньчжура.
— Ты прав, — сказал Пётр Иванович и обратился на китайском языке к парламентёру. — Мы будем драться. Атакуйте!
С гиканьем лавина маньжурской конницы рванула на укрепления русских. Союзную конницу получилось оттянуть вглубь укрепрайона, и перед маньчжурами, по сути, и не было врагов. Пока не было.
Маньчжурские кони быстро стали спотыкаться, наездники вываливаться из сёдел. Их быстро затаптывали соплеменники. Мотки проволоки были протянуты в уровень травы, которая уже пожухла, но не сошла. Определить визуально препятствие было возможно, только когда знаешь, что искать. Вот и выходило, что часть коней смогли пройти препятствие, но часть спотыкалась. Проволока была прочная, а опоры, на которых она навязана, выполнены из железа и вкопаны основательно и часто.
— Ну? Как оно? — спросил Верещага.
— Только начало, — отвечал Албычев.
Общее командование осуществлял атаман. Пётр Албычев много с ним разговаривал и, как не хотелось ему самому командовать, понял, что казак более опытный, да и успел поучаствовать в войнах. Так что единоначалие было соблюдено, чему был рад и Никита Верещага, посчитавший своим долгом «преподать урок» перспективному военачальнику Албычеву.
Между тем, часть маньчжуров прорывалась через преграду, и изрядно поредевшие отряды воинов противника устремлялись вперёд. Раздались первые выстрелы. Пока стреляли только стрелки, на грани своих возможностей и часто наугад. Пушки также уже могли доставать даже дальней картечью, но Верещага планировал использовать артиллерию наверняка, чтобы просто смести первые ряды противника.
— Пора! — прокричал наказной атаман, но его не слышали.
Нужно посылать вестового. Артиллеристы промедлили, по мнению Верещаги. Но направлять никого не пришлось.
— Ба-баба-бах, — начали свою работу артиллеристы.
Не только первые ряды сметала картечь, но и тех маньчжуров, которые шли следом. Один стальной шарик забирал жизни у двух-трёх всадников, невзирая на доспехи. Такая картечина могла и не пробить доспех, если уже шарик пронзил плоть одного из маньчжуров и чуть потерял свою кинетическую силу, но мощнейший удар по броне сметал и второго наездника, тот падал и быстро получал новые удары уже от своих соплеменников.
Таких пушек тут не знали, как не знали и новаторских тактик применения артиллерии. Мощная маньчжурская армия в своём распоряжении имела крайне мало крайне устаревших пушек. Но, что самое главное, они не умели правильно их применять, надеялись на конницу. Не зря надеялись, и китайские войска всё же потерпели поражение. Но сейчас им противостояло русской войско.
К чести азиатов, они не остановились. Разобрав ловушку и обойдя завалы из своих соплеменников, маньчжуры снова и снова накатывали в сторону выдвинутых вперёд пяти флешей. Уже казалось вот-вот, и начнётся рукопашная схватка, которую так хотелось бы избежать. Стрелкам приходилось перенаправлять выстрелы всё ближе к небольшому рву и валу, на гребне которого начинались флеши.
Но не было паники. Сейчас занятые уничтожением врага русские воины отрабатывали все те психологические установки, что им вдалбливали во время обучения, и какие они уже сами зарабатывали во время боёв. Ещё не проявились три фактора, три неприятных для врага сюрприза, которые способны значительно уменьшить количество маньчжурских воинов.