Большая часть командующего состава османской армии всё же оставалась в строю, не паниковала, не выказывала упаднические суждения. Но и не было замалчивания проблем. Они озвучивались. Но все командиры ещё верили, что можно вернуть столицу, разобраться с престолонаследием, ещё не всё потеряно, пока не разгромлена османская армия.
— Что польский Сигизмунд? — спросил Марашлы.
— На переговоры согласен, но будет их всячески затягивать. Поляки хотят посмотреть на итог нашего противостояния с русскими, — отвечал Диренч Яла Агасы, наместник земель между Бугом и Днестром, которому было доверено вести переговоры с поляками.
— Как ранее русские. И как так вышло, что все по очереди смотрят, пока мы во всех раскладах воюем? — заметил визирь, даже не предполагая в таком стечении обстоятельств собственную вину. — Чем располагают поляки? Они могут ударить в спину?
— Понять бы, где у нас спина, — позволил себе пробурчать Али Ага, но поспешил сказать и по сути вопроса. — Тридцать шесть тысяч поляки собрали. Это разношёрстная публика, в большей степени Посполитое Рушение, то есть ополчение. В меньшей степени неплохие воины магнатских армий. Войско короля мы разбили ещё осенью, оно сейчас очень ослаблено. Но это всё, что может из себя выжать Польша. Будут ли они рисковать последними своими силами?
— Считаю, что следует провести быстрые рейды на Варшаву и, возможно, на Лодзь, — решил высказаться Илкер Келыч Янычар-Агасы, командир над всеми янычарами, да и большей частью пехоты. — А после ударить по русским городам, может, на Киев.
Корпус янычар в последние годы сильно увеличили, что не могло не сказаться на том, что боеспособность ранее лучших воинов Европы несколько снизилась.
— Не тебе же проводить эти рейды, а моим воинам, — вызверился командующий сипахами, как и большей частью конницы, Кудрет Озтюрк Ага. — Как действовать в отрыве от снабжения? Рассчитывать на то, что на месте всё можно взять? Но тогда уменьшится скорость ударов.
— Крестьянин-тимурид! — пробурчал командир янычар.
— Я убью тебя! — закричал командир сипахов и извлёк ятаган из ножен.
— Сесть! — строго приказал визирь Марашлы Халил-паша. — Вам мало врагов и проблем? Вы ответьте мне только… Все ответьте! Убит султан, убиты все потомки Великого Османа, которые только были в Истамбуле, когда его брали русские казаки. Русские взяли Аккерман, в Крыму вообще не понять, что творится, там степные воины, пришедшие с русского Востока, просто вырезают всех, кто решил сопротивляться. Все, здесь собравшиеся, настроены сопротивляться?
Наступило молчание. На самом деле, и сам визирь не знал, как именно поступить. Ему были ранее обещаны русскими немалые преференции за всё, что он сделал в качестве русского шпиона. Но отчего-то Маршалы Халил-паша нынче рвался в бой. Он ощущал себя последним защитником великой империи. Очень даже вероятно, что так оно и было.
Уже второй час шёл Военный Совет, который не приводил к чётким решениям, а только обострял споры. Ещё раньше было установлено, что нужно идти в Истамбул и выгонять оттуда наглых казаков, а уже после идти на Гетманщину и вырезать там всех. Сплошные сотрясания воздуха без стратегии, приближённой к реальности.
— Тамраз? — вслух вопрошал визирь Марашлы Халил-паша.
Промелькнувшая тень в дверном проёме униатского храма, где проходил Совет, очень сильно напомнила визирю его куратора от русской Тайной службы, Тамраза Леряна, которого не было видно уже как два года.
Визирь замотал головой, а после начал растирать виски пальцами, прогоняя наваждение. Это переутомление. Что делать этому армянину здесь, в Хелме, в базилике Рождества Пресвятой Девы Марии, униатском храме, который стал ставкой визиря? Напрашивается только один ответ — нечего ему тут делать. Вот и нету, значит, его, Тамраза.
На самом деле, Марашлы Халил-паша не хотел себе в этом признаться, но он боялся Тамраза, ну, или огромной силы державы, которая стояла за этим агентом русской разведки. То, что его, визиря, оставили в покое, говорило лишь в пользу того, что он делал запланированное Москвой. И в какой-то момент визирь даже подумал, что закончился его ужас, когда приходилось предавать любимое османское государство. Мало ли, связной Тамраз погиб, или ещё что случилось. И тут визиря осенило…
— Он тут! Да, он тут! Найти его! — кричал Марашлы Халил-паша, размахивая руками.