Но едва скользнув с порога налетела на неизвестного мужчину, чуть не сбив его с ног. Полина отшатнулась назад.
— Извините, надеюсь, вы не вампир, который собирается отнести меня обратно в… это кафе, — слова ей давались с большим трудом.
Мужчина удивленно приподнял брови.
— Так ты знаешь особенности мира, в котором живёшь? Тебе повезло, я обычный ведьмак.
Он усмехнулся, смотря на девушку:
— А почему это я должен тащить тебя в это кафе? Ведь ты человек?
Девушка испуганно закивала. Ведьмак хмыкнул.
— Тогда это для тебя опасно, — заметил он. — Да и мне это ни к чему, и здесь нельзя находиться простому человеку, не донору. Пошли.
Он протянул руку, и девушка, секунду поколебавшись, приняла ее. Иного выбора у нее все равно не было.
Они прошли пару кварталов. И всю эту дорогу девушка оглядывалась. Она боялась погони.
— Я тебе помогу... — говорил незнакомец. —
. — Я тут неподалеку живу.
Полина дрожала от страха.
обычная пятиэтажка. Ведьмак открыл дверь своим ключом, завёл девушку в квартиру, пройдя на кухню, по-хозяйски поставил чайник, после чего вернулся и указал на диван в гостиной:
— Рассказывай, — повелительно бросил он, — во что вязалась?
Полина принялась объяснять. Ведьмак внимательно слушал девушку, ни разу ее не перебив.
Когда она закончила, нахмурился и с минуту молчал, обдумывая всё, что только что слышал.
— Я сталкивался с этим вампиром, — мрачно заметил он. — Ты точно расслышала, как его зовут? А описать его сможешь?
Та кивнула в ответ.
— Минуту.
Мужчина поднялся с дивана, направился к шкафу, открыл его, порылся в каких-то бумагах, достал старую истертую фотографию и вернулся к Полине.
— Случайно, не он? — протягивая ей фото, на котором был изображен тот самый платиновый блондин.
— Да, — поежившись, кивнула девушка, — он.
— Ничего хорошего. Значит, принц вернулся. Мне надо позвонить. Ты не против?
— Нет.
Потом ведьмак куда-то звонил, с кем-то долго спорил:
— Да он объявился, — хмуро сетовал он. — Это точно принц.
— Да. …
— Да, это он…
Полина слышала лишь обрывки фраз, не зная, что отвечает собеседник.
Положив трубку, ведьмак повернулся к девушке.
— Тебе повезло остаться живой. И уйти от него. Это малоприятный вампир, неуравновешенный, от него можно ждать всего, чего угодно, — посмотрев на девушку сказал мужчина.
Часть 6
Англия
В центре города н... находился шикарный вечерний клуб «Соблазн».
Этим вечером там повсюду мелькали разноцветные яркие огни, посылаемые прожекторами на разгорячённую толпу людей. На сцене возле шестов извивались несколько девушек, гремела музыка. Тела танцовщиц содрогались в ритмах, били по ушам ударные, а девушки тёрлись друг о друга. Еще больше заводя зрителей.
Большинство из которых были возбужденными мужчинами. А алкоголь, бегущий по венам вместе с кровью, усиливал их чувства во много раз.
В этот самый «Соблазн» направлялся Андрее. Клуб принадлежал его матери Елене.
Тогда, двадцать лет тому назад.
Караген оживил свою «любимую» племянницу.
— Ну куда же ты? Моя любимая... — с легкой иронией протянул маг. Произнеся перед этим заклинание «Вдыхание жизни».
— От меня так просто не уйдешь.... нет.
Через пару минут Елена пришла в себя в одной из комнат замка Карагена.
— Ну, вот мы и снова встретились. А я и подумать не мог, что моя очаровательная племянница и любимая гердсит свяжется… С оборотнем! Ай-яй. Такого я себе вообразить не мог.
Елена медленно поднялась. И молча встала перед магом.
— Я все ровно....
— Знаешь, что мне всегда в тебе нравилось? Твоя внутренняя сила. Ты никогда не сдаешься. И мой совет, не пытайся сбежать. Один из твоих детей у меня. И если повезет — и второго выродка я тоже найду.
— Зачем я тебе? — устало спросила она.
— Затем, что ты забыла как положено обращаться. И получишь за это три часа наказания.
— Да, господин, я рада вашему наказанию, — покорно сказала Елена.
А про себя решила: «Я все ровно сбегу от тебя, Караген. Не знаю, когда, но сбегу.
Тут Елена заметила знакомый силуэт сына.
«Андрее», — промелькнула мысль в ее голове. Она ушла со сцены за кулисы — в гримерку.
— Что ты здесь делаешь, зачем приехал? — таков был ее первый вопрос сыну.
Тот развернулся и посмотрел на брюнетку, которой на вид можно было дать двадцать пять лет.