Сара выглядела, как безумная. В течение последних десяти минут пришла новость, что умерло двое стариков. Первым вирус унёс Галию Шелия, мать Амона. Следующим погиб Братислав Шелия, отец Арсения.
После этого Сара, видимо, признала, что лекарство не успеет изобрести. Она и сама едва стояла на ногах, держась из последних сил. За прошедшее время я десятки раз пытался помочь, но болезнь игнорировала мои силы. Зараза настолько быстро проникла в организм, что полная его очистка означала смерть для носителя.
Что задумала Сара я не знал. Но сделал то, что она просила. Пронесся быстрее ветра и оказался у Амалии. Та как полчаса назад начала бредить. Высокая температура, кашель… Сердце замерло, когда я увидел её. В этот момент я проклинал себя, молил богов, чтобы они забрали меня вместо неё. Но боги не слышали. Или не желали помочь.
Подхватив бережно девушку, я понес её к Саре. Та не медлила, засыпая приказаниями помощников. Обычные люди чувствовали себя настолько хорошо, что вызывали зубовный скрежет.
— Рядом их всех кладите! Впритык я сказала! — кричала Сара, чередуя крики с кашлем. — Амон! Очнись!
Люди складывали господ рядами. Здесь были уже все. Наследники и дети в центре. Старшие маги и старики, кто как, разбросаны вокруг. Мало кто из них присутствовал в сознание.
Вспыхнул свет, озаряя всех высшей магией. Сара приводила в чувство потерявших сознание, выжимая из них последние соки.
— Очнись! — крикнула она, влепив пощечину Амону.
Помогло. Тот очнулся, заозирался и смог сфокусировать взгляд на женщине.
— Что? Что происходит?
— Мы умираем, — припечатала она и снова зашлась кашлем, выхаркивая кровь, — Но есть шанс для рода! Ты знаешь, о чем я! Жизнь за жизнь!
— Ты с ума сошла! Это запретная магия!
— Или так, или они умрут!
Я смотрел и не понимал, что происходит. Жизнь за жизнь?
— Но они останутся одни, — прохрипел Амон, осматривая тела, — Мать погибла? — быстро догадался он, после чего произнес, — Буди остальных.
Эти слова мужчина проронил, как приговор. Да что они задумали?! Я хотел вмешаться, но Сара обожгла меня таким взглядом, что слова застряли в глотке. Ещё одна вспышка магии и люди начинают приходить в себя. Все, кроме наследников. Я смотрю на бледную Амалию, её трясет, она свернулась клубком, но мне не разрешают к ней подойти. Сара мечется от одного члена семьи к другому. Амон добрался до жены, он гладит её большой живот, о чем-то говорит, женщина рыдает и обнимает его.
Саре удается поставить на ноги всех взрослых. Она сгоняет их в круг, что-то кричит, но у меня в голове гудит от напряжения, не разобрать слова. Закончив с родичами, женщина подбегает ко мне, хватает за плечо. Её пальцы сжимаются, как тиски.
— Клоз! Обещай! — доносятся до меня её слова, — Обещай позаботиться о них!
Я киваю, начиная смутно догадываться, что она задумала. Меня отталкивают, выгоняют из палаты, требуют ждать за дверью. Но я оставляю её открытой, смотрю, что будет дальше.
Шелия берутся за руки, встают кругом вокруг младших. Единственная, кто в центре круга из взрослых — Кино, которая сжалась, смотря умоляюще на мужа. Слезы бегут по её щекам, но она молчит.
Магия вспыхивает неистово, я вижу сотни символов, которые члены семьи сплетают во что-то единое. Их тела начинают светиться, глаза режет, но я смотрю, запечатлевая каждую секунду этого момента.
В какой-то момент становится настолько ярко, что люди тонут в этой вспышке. А потом… Во все стороны разносится волна исцеления. Она проносится на многие сотни метров вокруг, но это бледное подобие того, что творится в центре.
Стихия утихла так же стремительно, как и возникла. Я кое-как проморгался, глаза слезились, но смог рассмотреть, что произошло.
Старшего поколения больше нет. Амалия очнулась первой, её не трясет. Она поднимается, всё её лицо в пепле. Я бросаюсь к ней и прижимаю к себе, пытаюсь спрятать от этого мира и безумия, что вокруг.
Но знаю, что жизнь теперь никогда не будет прежней.