— Думаешь, это поможет? — спросил я парня.
— Почему нет. Пусть даже один процент, но пользы это принесёт.
— Ротены знают, что мы их тут ждать будем.
— Да, жаль, что их в ловушку не получится заманить, — покачал головой парень.
— Так это вроде и есть ловушка. Просто они не настолько же идиоты, чтобы и дальше подставляться.
— Это да, чудо, что ты убил Агрона, — улыбнулся парень.
— Не я один. Степан тоже вклад внёс.
— А он… — Павел повертел рукой, подбирая слова, — Ты ему доверяешь?
— Нет, конечно.
— А как вы дрались вместе?
— Там выбора не было. Он заскочил в последний момент, когда Пасть закрывалась.
— Не нравится он мне. Слишком мутный, — хмурился юный Михайлов.
— Мне кажется, он никому не нравится, — хохотнул я.
Тут к нам подошёл Евгений Михайлов и его сын сразу притих, внимательно уставившись на отца.
— Ты помнишь, что делать? — спросил мужчина парня.
— Помню, — ответил он спокойно, — Отойти назад, направлять наших людей, в пекло не лезть.
— И что, даже возмущений не будет?
— Не будет, — серьёзно ответил Павел.
— Горжусь тобой, — потрепал Евгений сына по голове.
Выглядело это мило и неуместно, здесь, на поле готовящегося боя. Или это я смутился, что стал свидетелем такой сцены. Но почему? Люди тут на смерть драться собираются, нормально, что они проявляют немного тепла по отношению к близким. Всегда есть шанс, что больше не увидятся. Или меня это задело, потому что я один тут, а родичей у меня нет? Эх, не время для таких мыслей.
Внезапно завыла сирена, а в районе Пасти наметилась суета. Я увидел, как из марева выбежала пара магов, услышал, как они кричат одно слово:
— Идут! Идут!
Походу, битва начинается.
Глава 28. Перед битвой
— Призрак, приём. Доложите обстановку.
— На точку рандеву прибыл Неубивашка. Пока спокойно. Маги готовятся встречать противника.
— Неубивашка правда две Пасти закрыл? Есть подтверждение?
— Есть. База, приём, закрытие Пастей подтверждаю. Наш герой справился.
— Что насчёт третьей?
— Пока непонятно. Неубивашка в штабе, общается с главами. Предпосылок не вижу.
— Что там у него случилось, когда он из Пасти выбрался?
— Да местные маги напали. Они предположительно заражены. После смерти из них демоны лезут, обращают тела в нежить.
— Остальные местные рода? Засекли их?
— Засекли. Они в километре от основного места действия. Собрались и чего-то ждут.
— Какие прогнозы?
— Ударят, когда Ротены вылезут. Если вылезут.
— Принято, продолжайте наблюдение.
— База, какие-то распоряжения будут?
— Распоряжения сохраняются. Задача сохранить Неубивашку любой ценой. Он нам ещё нужен. Остальные маги… Призрак, ты и сам всё знаешь.
— Принято, отбой.
— Отбой.
Пока Первый докладывал обстановку, то соскакивал мыслями совсем на другие вещи. Неубивашка — надо же, прижилось. Что бы сказал Клоз, если узнал, как его прозвали и с чьей подачи? А что бы сказали напарники Первого, если узнали про большую любовь изменённого к… комиксам.
А всё из-за сына. Первый не знал, что скажут другие по вопросам, про которые он только что подумал, но точно знал, что скажет управление, если узнает про его ребёнка. Какие бы варианты мужчина не обдумывал, ничего хорошего в этом случае не видел.
Пять лет сыну. Три из которых Первый упустил, потому что надо было запутать следы, а потом легализовать его связь с матерью ребёнка. В управлении, как надеялся Первый, думали, что это чужой ребенок, а сам Изменённый просто им помогает. Привязался, что поделать. Бывает и даже не запрещается. В отличие от собственных детей. Потому что когда ты из обычного человека стал результатом экспериментов и твой организм сильно изменили, то потомство… В общем официально считалось, что Изменённые детей иметь не могут. Насколько знал Первый, у его "коллег" детей точно не имелось, и это при активной половой жизни у некоторых.
Так что в каком-то роде Первый был уникальным. То, что ребенок его — он проверил несколько раз. И точно знал, что если управление узнает, то… В лучшем случае дитя просто заберут. В худшем — тоже заберут, но он сгинет в лабораториях. Потому что вопрос воспроизводства изменённых людей — это не тот вопрос, который пустят на самотёк.
Сын любил комиксы. Первый тоже любил. В этом была их точка соприкосновения. Сын искренне считал, что его отец — супергерой. Ирония в том, что отчасти он прав. Секретные задания выполняет? Выполняет. Способности есть? Есть. Так что супергерой.