Несколько месяцев назад Арлен едва не опоздал. Он подглядывал за старшей дочерью Харла, Илэйн. Мальчишки уверяли, что у нее самые большие сиськи в Бруке, и Арлен хотел лично в этом убедиться. Его терпение было вознаграждено — Илэйн выбежала из дома в слезах. Она была печальна и прекрасна, и Арлену захотелось ее утешить, хотя она была на восемь лет старше. Разумеется, он не отважился, но наблюдал за ней дольше, чем следовало, и едва не поплатился за свое любопытство на закате.
Когда они подъехали к ферме, залаял шелудивый пес, и на крыльцо вышла девушка с печальными глазами.
— Надо бы попроситься на ночлег, — заметил Джеф.
— До темноты еще несколько часов, — покачал головой Арлен. — Даже если мы не догоним Рагена, на карте есть еще одна ферма у поворота на Свободные города.
Джеф посмотрел на карту через плечо Арлена:
— Еще далеко.
— Мама не может ждать, — возразил Арлен. — Весь путь мы сегодня не одолеем, но каждый час приближает ее к исцелению.
Джеф посмотрел на потную Сильви, на солнце и кивнул. Они помахали девушке на крыльце, но не остановились.
За следующие несколько часов они покрыли немалое расстояние, но не нашли ни вестника, ни другой фермы. Джеф взглянул на оранжевое небо.
— Осталось меньше двух часов до темноты. Пора поворачивать. Мы еще успеем вернуться к Харлу, если поспешим.
— Ферма может быть за следующим поворотом, — заспорил Арлен. — Мы найдем ее.
— Откуда тебе знать? — Джеф сплюнул за бортик телеги. — Карта бестолковая. Надо поворачивать, пока не поздно, и нечего спорить.
Глаза Арлена неверяще распахнулись.
— Мы потеряем полдня, не говоря уже о ночи! Мама может умереть за это время!
Джеф снова посмотрел на жену, которая потела в коконе из одеял и судорожно втягивала воздух. С грустью оглядел удлинившиеся тени и едва сдержал дрожь.
— Если нас застигнут после заката, — тихо ответил он, — мы все умрем.
Арлен замотал головой, не дожидаясь, пока отец договорит.
— Можно… — заикнулся он. — Можно нарисовать метки на земле. Вокруг телеги.
— А если их развеет ветром? Что тогда?
— Ферма может быть за следующим холмом! — настаивал Арлен.
— Или в двадцати милях дальше, — парировал отец. — А может, она сгорела год назад. Кто знает, что случилось с тех пор, как нарисовали эту карту?
— По-твоему, мама не стоит риска? — возмутился Арлен.
— Не говори мне, чего она стоит! — Джеф едва не отвесил ему затрещину. — Я люблю ее всю свою жизнь! Я лучше знаю! Но я не собираюсь рисковать нашими жизнями. Сильви продержится ночь. Ей придется!
С этими словами он натянул поводья, развернул телегу, хлестнул Мисси кожаными ремнями по бокам и пустил в обратный путь. Лошадь помчалась во весь опор, напуганная приближением темноты.
Арлен снова повернулся к Сильви, глотая горькие слезы бессильной злобы. Он смотрел, как тело матери безжизненно подскакивало в телеге, когда колеса налетали на камень или выбоину. Отец мог думать что угодно. Арлен знал, что шансы Сильви выжить сократились вдвое.
Солнце почти село, когда они завидели одинокую ферму. Перепуганный Джеф погнал не менее устрашенную Мисси во весь опор. Арлен бросился к матери, тело которой подскакивало на ухабах, и крепко обнял ее, принимая на себя синяки и удары.
Но не все; мальчик чувствовал, как расходятся аккуратные стежки Колин и раны снова начинают кровоточить. Если Сильви не умрет от подземной лихорадки, ее может доконать скачка.
Джеф подогнал телегу прямо к крыльцу и завопил:
— Харл! Помоги!
Дверь распахнулась почти мгновенно — они даже не успели слезть с телеги. На пороге появился мужчина в поношенном комбинезоне и с вилами в руке. Харл был худым и жилистым, как сушеное мясо. За его спиной стояла крепкая молодая женщина — Илэйн. Она сжимала короткую лопату с металлическим наконечником. Когда Арлен видел Илэйн в прошлый раз, она плакала от испуга, но сейчас в ее глазах не было страха. Она подошла к телеге, не обращая внимания на ползучие тени.
Джеф поднял Сильви с телеги, и Харл кивнул.
— Неси в дом, — приказал он.
Джеф торопливо пересек охранный круг и с облегчением выдохнул.
— Открой большой хлев! — велел Харл дочери. — В маленький телега не влезет.
Илэйн подобрала юбки и побежала. Харл повернулся к Арлену:
— Поставь телегу в хлев, мальчик! Да поскорее!
Арлен повиновался.