– Следующим летом, – повторил Джардир, когда Аббан закончил утреннее чтение бирок.
– Землепашцев все равно во много раз больше, – напомнил Аббан.
Джардир кивнул:
– Возможно, но к тому времени даже лучшие из северных слабаков не смогут противостоять ха’шарумам, не говоря уже о даль’шарумах.
– Сколько воинов мы оставим защищать Копье Пустыни? – спросил Ашан.
– Ни одного.
Все удивленно посмотрели на Джардира, даже Инэвера.
– Ты заберешь всех? – переспросил Альэверак. – Кто же будет охранять город?
– Не только всех воинов, Дамаджи. Вообще всех. Мы оставим Солнечный Край позади. Все мы. Даже старики. Даже больные и калеки. Все мужчины и женщины, городские и сельские жители. Мы покинем Копье Пустыни и запрем за собой ворота. Пусть несокрушимые стены защищают город от алагай, пока мы не вернем его себе.
Глаза Альэверака загорелись фанатичным огнем.
– Избавитель, это опасный план, – предостерег Ашан. – Наша армия будет ползти, хотя должна передвигаться молниеносно.
– Поначалу – возможно, – согласился Джардир. – Но нам нужно удерживать зеленые земли, которые мы завоюем, и не тратить на это войска. Эверам поселил хаффитов в Солнечном Краю, как и нас. В зеленых землях хаффит, который чтит законы Эведжаха, окажется намного выше чина. Пусть они оседают следом и удерживают для Эверама землю, по которой маршируют шарумы.
Джардир заметил, что Инэвера рассеянно теребит мешочек с алагай хора. Она наверняка бросится задергивать занавеси, как только аудиенция закончится, но Джардир не сомневался, что кости подтвердят его правоту. Все в нем пело от осознания верности выбранного пути, и даже Аббан одобрительно кивнул.
– Когда ты скажешь остальным Дамаджи? – спросил Ашан.
– Не раньше чем мы будем готовы выступить. У Энкаджи и остальных не будет времени возразить. Мы должны закрыть великие ворота до того, как Дамаджи соберутся с мыслями.
– И куда мы отправимся? – спросил Аббан. – В Форт Райзон?
Джардир покачал головой:
– Сначала в Анох-Сан. Потом в зеленые земли.
– Ты нашел затерянный город? – спросил Аббан.
Джардир махнул рукой на стол, заваленный картами:
– На самом деле он никогда не терялся. В Шарик Хора все это время хранились подробные карты. Мы просто перестали его посещать после Возвращения.
– Невероятно, – произнес Аббан.
Джардир взглянул на него:
– Я другого не понимаю – как его отыскал Пар’чин? Бродить по пустыне можно целую вечность. Похоже, ему помогли. К кому он мог обратиться за помощью?
Аббан пожал плечами:
– На базаре десятки купцов якобы продают карты пути в Анох-Сан.
– Мошенники, – фыркнул Джардир.
– Очевидно, не все.
Джардир знал, что толстому хаффиту было не труднее балансировать на грани правды и лжи, чем дышать.
– Инэвера, – наконец сказал он, вскинув Копье Каджи. – Все, что происходит, творится по воле Эверама.
Глава 11
Анох-Сан
332 П. В
Рассветный оазис был прекрасен. Меченые монолиты из песчаника защищали мягкую зеленую траву, фруктовые деревья и озерцо с чистой свежей водой, которое питала та же подземная река, что и Копье Пустыни. Под одним из монолитов в ала была вырезана лестница, которая вела в подземную камеру, освещаемую факелами, где можно было бросить сети и наловить рыбы.
Это был небольшой оазис. Порой здесь останавливались торговые караваны, намного чаще – одинокие вестники. Прокормить величайшую армию, какую мир видел впервые за много столетий, он, разумеется, не мог.
Полчища Джардира набросились на оазис, как саранча, раскинув вокруг монолитов тысячи шатров и палаток. Еще не все красийцы успели прибыть, а фрукты уже оборвали, деревья порубили на дрова. Скот подъел и вытоптал траву. Тысячи людей вымыли ноги и наполнили бурдюки в озерце, оставив после себя вонючую илистую лужу. В подземной камере забросили сети, но богатой по меркам каравана добычи не хватило даже на то, чтобы заморить червячка.
– Избавитель. – Аббан приблизился к Джардиру, осматривающему лагерь. – Я нашел кое-что достойное твоего внимания.
Джардир кивнул, и Аббан отвел его к большому блоку песчаника, изрезанному письменами. Какие-то линии едва виднелись, стертые временем, другие были четкими и свежими. Одни выглядели грубыми царапинами, другие – изысканными завитками. Все надписи были вырезаны нелепыми буквами северян, с которыми Джардир почти не был знаком.