Рачитель Майкл держал свой меченый Канон над головой, чтобы все видели священную книгу. Мертвых бросили в пламя последнего горящего дома. Поселяне сжимали шляпы в руках, склонив головы. Джона кинул щепотку ладана в огонь, и едкий смрад, пропитавший воздух, стал чуть менее неприятным.
— Пока не явится Избавитель, чтобы уничтожить Напасть, помните, что демоны посланы людям за грехи! — крикнул Майкл. — Блудницы и прелюбодеи! Лжецы, воры и лихоимцы!
— Надутые святоши, — пробормотала Элона. Кто-то хохотнул.
— Покинувшие земную юдоль явятся на суд, — продолжил Майкл. — Те, кто следовал воле Создателя, воссоединятся с Ним на небесах, а те, кто обманул Его доверие, запятнал себя потаканием своим прихотям и плоти, будет вечно гореть в Недрах!
Он закрыл книгу, и собравшиеся молча поклонились.
— Оплакивать мертвых — должно и правильно, — сказал Майкл, — но не стоит забывать и тех, кому Создатель назначил жить. Так вскроем бочонки и выпьем за мертвых! Давайте рассказывать о них байки и смеяться, ведь жизнь драгоценна. Поплакать успеем ночью, за метками.
— Узнаю нашего рачителя, — пробормотала Элона. — Ему лишь бы вскрыть бочонок.
— Не стоит, милая! — Эрни похлопал ее по руке. — Он не со зла.
— Трус защищает пьяницу! — Элона выдернула руку. — Стив бросается в горящие дома, а мой муж прячется среди женщин!
— Я передавал ведра от ручья! — возразил Эрни. Они со Стивом соперничали за сердце Элоны, и поговаривали, что Эрни победил только благодаря тугой мошне.
— Вот именно, как женщина. — Элона разглядывала мускулистого Стива через толпу.
Так было всегда. Лише хотелось заткнуть уши. Хотелось, чтобы подземники забрали ее мать, а не семь хороших людей. Хотелось, чтобы отец хоть раз дал отпор матери — ради себя, если не ради дочери. Хотелось поскорее расцвести, чтобы уйти от родителей к Гареду.
Старики и дети, которые не могли тушить пожар, приготовили славный ужин и накрыли столы, пока остальные сидели, не в силах пошевелиться, и смотрели на тлевшие угли.
И все же пожар был потушен, раненые шли на поправку, и до заката оставалось еще несколько часов. Слова рачителя успокоили тех, кто испытывал чувство вины за то, что выжил, а крепкий эль Смитта довершил дело. Уверяли, что он способен исцелить любое горе, а горя выпало немало. Вскоре длинные столы дрожали от смеха — живые рассказывали байки о мертвых.
Гаред сидел в нескольких столах от Лиши со своими друзьями Реном и Флинном, их женами и еще одним другом, Эвином. Все юноши — лесорубы — были старше Гареда на несколько лет, но тот уступал ростом только Рену, да и того должен был скоро перещеголять. Из их компании один Эвин не был сговорен, и девицы поглядывали на него, несмотря на его буйный нрав.
Старшие друзья без конца поддразнивали Гареда, особенно насчет Лиши. Ей не нравилось трапезничать с родителями, но сидеть с Гаредом, выслушивать сальные шутки Рена и Флинна и терпеть нападки Эвина было куда неприятнее.
Насытившись, рачитель Майкл и Малыш Джона поднялись из-за стола и отнесли большое блюдо еды в Праведный дом, где Дарси ухаживала за Бруной и ранеными. Лиша напросилась им в помощь. Гаред заметил маневр и встал, чтобы присоединиться к невесте, но его смели в сторону ее ближайшие подруги — Брианна, Сэйра и Мэйри.
— Это правда? — Сэйра схватила ее за левую руку.
— Говорят, ты избила Дарси и спасла жизнь карге Бруне! — Мэйри потянула за правую.
Лиша беспомощно обернулась на Гареда и позволила себя увести.
— Медведь подождет своей очереди, — сказала Брианна.
— Гаред, подруги будут ей важнее даже после свадьбы! — крикнул Рен.
Его друзья загоготали, стуча по столу. Не обращая внимания, девушки расправили юбки и устроились на траве, подальше от столов, за которыми взрослые шумно осушали бочонок за бочонком.
— Ну все, завелся, — рассмеялась Брианна. — Рен поставил пять клатов, что Гаред не поцелует тебя до сумерек и уж точно не полапает.
В свои шестнадцать она уже два года как овдовела, но недостатка в поклонниках не испытывала. Брианна уверяла, что только благодаря женским штучкам. Она жила с отцом и двумя старшими братьями, лесорубами, и по-матерински заботилась о них.
— В отличие от некоторых, я не позволяю себя лапать кому попало.
Брианна с притворным возмущением взглянула на Лишу.
— А я бы разрешила Гареду меня лапать, если бы мы были сговорены, — сказала Сэйра.
Ей исполнилось пятнадцать. У нее были коротко подстриженные каштановые волосы и пухлые веснушчатые щеки. В прошлом году ее сговорили, но подземники в одну ночь отняли у нее жениха и отца.