– Да что за человек такой?! – воскликнул Гегемон, хлопая себя ладонями по ляжкам. – Ни шуток не понимаешь, ни темы разговора не придерживаешься! И напоминаю: если ты меня убьешь, то уж точно никогда своих родных не увидишь. Уж от постороннего, а тем более случайного визита я свой мир прекрасно оградил. Ну вот… Значит, продолжаем переговоры, и в пункт номер два, после создания запаса ядерных бомб, заносим пункт подкормки неуправляемого Вашшарга, как они себя сами называют. Кстати, у меня все-таки теплится надежда, что найденный нами стальной советник сумеет зарядиться и донести до своего воспитанника правила хорошего тона.
Дмитрий убрал ладонь с рукоятки плазмера и кивнул:
– Хорошо бы… Но ты вовремя напомнил про тот самый мир без правительств. У него ведь и название есть, вполне символическое: Альтруистов. Так почему бы у них не попросить помощи в обуздании плагри?
– Я туда – ни ногой! – категорически заявил Трибун. – Они меня тут же превратят в овощ, ибо стремление к власти и даже к руководству для них неприемлемо. А ты, если желаешь, можешь прыгнуть к ним за помощью, хоть немедленно. Координаты у тебя имеются.
Светозаров и думать долго на эту тему не стал. Самому соваться в такое место было чревато. Там вначале делали частичную лоботомию, подчищали сознание и вводили насильно новые стереотипы и нормы поведения. И только потом могли спросить: «Чего надо?» Грехов за собой землянин не чувствовал, но в любом случае не желал лишиться даже части своих воспоминаний. Да и мало ли какие в мире Альтруистов понятия о морали? Вдруг у них там невинные развлечения с законной супругой в кровати считают поводом для немедленной казни?
Так что лучше не соваться в воду, не зная броду!
– А вот как бы к ним какое сообщение забросить? – сказал он. – И ответ получить.
– Еще раз повторяю, ты сам и пробуй.
Дмитрий припомнил, как колдун Купидон Азаров отправлял в Свинг Реальностей невинных подростков. Но озвучивать свое не совсем корректное предложение не стал. Острой надобности не было, чтобы выискивать добровольца для такого рискового дела. Только и предложил:
– Разве что можно появиться на орбите вокруг планеты и толкнуть на поверхность капсулу с посланием…
– Угу! А обратное письмо как получишь? Да и вообще сомневаюсь, чтобы альтруисты бросили свой устоявшийся мир и ринулись уничтожать каких-то там кентавров с примесью драконов. Они и пойманного в плен людоеда не испугались, а посадили в клетку, куда бесстрашно заходили дети. И о чем это говорит? Вот именно: что хотят, то и воротят! Не удивлюсь, что там проживают решившие изменить свою внешность Водоформы.
Светозаров крякнул:
– Да! Это мы уже заговариваться начали!.. Давай-ка лучше вернемся к обсуждению вопросов и условий, связанных с нашими близкими. Мою жену… – словно подсчитывая что-то в уме, он глянул на верхушку скалы, где продолжала высвечиваться бегущая строка, – ты мне вернешь через час и двадцать пять минут. Иначе ни о каком союзе не может быть и речи!
Крафа погрустнел:
– Жаль! Я обещал Александре, что ты сам за ней заскочишь и заодно удостоверишься в моем вполне благочинном образе жизни…
– Это не обсуждается!
– Ну ладно, отдам я твою ненаглядную. Пусть сама о моем столичном мире рассказывает.
– И мою мать возвращаешь вместе с Сашей!
– Так вообще неинтересно! Я мечтал вам встречу организовать, сюрприз. Целое представление уже приготовил, – вполне искренне расстроился узурпатор сорока шести миров. – Неужели ты хочешь сорвать все подготовительные мероприятия?
– Да плевать я на них хотел! – опять стал заводиться Светозаров. – Я мать больше двадцати лет не видел, а ты мне собираешься какие-то представления устраивать?!
– Ладно, ладно! И ее тебе верну, хотя сразу, одновременно с графиней, не получится. Да, да, при всем желании! Не надо на меня так угрожающе пялиться! Не в моей власти некоторые деяния, точно так же как и эта Опорная Станция тебе не во всем подчиняется. Твои женщины хоть и недалеко друг от друга, но уж в слишком разных вселенных и при разных обстоятельствах пребывают.
– Да что ж ты за пиявка такая?! Все выкрутиться пытаешься и солгать! – В сердцах Дмитрий даже на ноги вскочил. – А отца ты мне когда вернешь?!
Вся мимика Гегемона показала, что он ошарашен. Как говорится, «завис». Да и связность речи утратилась:
– А-а-а…. э-э-э… а кто твой отец?
Теперь уже растерялся его собеседник:
– Кто, кто… Мой отец! И только не надо тут из себя строить наивного недоумка!