Если поверить Пашке, получалось, что он к космосу относится отвратительно – сам не летает и другим не велит.
Наступила пауза. Аркаша несмело поглядел на Алису, потом на Пашку.
– Я пошел, да? – спросил он.
– Может, возьмешь сахара с собой? – спросила Алиса.
– Ты хочешь погубить эксперимент в зародыше! – возмутился Пашка. – Каждый член нашей экспедиции сам добывает себе пищу! И как только ты попросишь есть, значит, ты сдался.
Пашка был прав – так они договорились с самого начала. В травяном царстве все живут робинзонами… каждый живет сам по себе, помощи ни у кого не просит, только в случае настоящей, реальной опасности можно вызвать товарищей на подмогу. Для этого есть браслет-сигнализатор, чудо микротехники, оставленный азимовцами.
– Тогда поешь еще чего-нибудь, – предложила Алиса. – На дорожку.
– Ну что ты говоришь! – взмолился Аркаша. – Ты же знаешь, что уменьшаться надо натощак.
– Ключ на старт! – закричал Пашка. – Ничего не забыл?
– Вроде ничего.
Аркаша спустился с веранды. Он был в одних трусах и чуть поеживался от вечерней прохлады.
Перед открытым люком кабины, которая казалась такой чужой на зеленой поляне на фоне могучих сосен, Аркаша остановился и обернулся к товарищам.
– Вы обо мне не думайте, – сказал он, – ничего со мной не случится.
– А мы и не думаем, – ответил Пашка.
– Мы в гости к тебе приходить будем, – сказала Алиса.
– Только не пугайте меня, – засмеялся Аркаша. – Я ведь буду маленький. На меня и наступить ненароком можно.
– Ты с ума сошел! – испугалась Алиса. – Не смей даже так шутить.
Аркаша протянул Алисе руку, и в этот момент зазвонил видеофон.
Звонок был настолько неожиданным и резким, что друзья вздрогнули и замерли.
– Может, не подходить? – спросила Алиса. – Мы гулять ушли…
– Боишься, что дома узнали про наши опыты?
– Боюсь.
Видеофон продолжал отчаянно звенеть.
– Опасность, мой друг, – сказал Пашка, отправляясь к дому, – надо встречать лицом к лицу. Иначе догонит сзади.
Произнеся такой афоризм, Пашка поднялся на веранду и прошел в комнату.
Было так тихо, что ребята слышали каждое Пашкино слово.
– Да, мама, – произнес Пашка. – Все хорошо, мама. Собираемся ужинать, мама.
– Простая проверка, – сказал Аркаша.
Алиса тоже поняла, что Пашкина мама волнуется, ей трудно поверить, что ее непутевый сын мирно живет на даче и не пускается ни в какие авантюры.
– Они пошли за грибами, – слышен был голос Пашки. – Скоро придут. А я? Я читаю «Графа Монте-Кристо», в библиотеке взял, так приятно почитать добрую старинную книгу.
– Ты только послушай! – прошептал Аркаша. – Какой у нас друг! Он умеет читать!
Алиса прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться. Ведь она ушла за грибами.
– Хорошо, мама, – говорил Пашка, – обязательно, мама, все будет хорошо, мама.
Он отключил экран и вернулся к друзьям несколько смущенный, потому что они все слышали.
– Понимаете, – сказал он, – с пожилыми людьми очень трудно. Они остались далеко в прошлом…
– Твоей пожилой маме уже, наверное, тридцать лет, – съязвила Алиса, делая вид, что сочувствует Пашке.
– Тридцать три, – уточнил Пашка. – Между нами пропасть.
– Ну что же, – сказал Аркаша, – пошли, а? А то я так сегодня и не уменьшусь.
Но только они сделали несколько шагов к кабине, как снова зазвенел видеофон. На этот раз к аппарату подбежал Аркаша:
– Алиса, это тебя!
– Ну вот, – сказал Пашка. – Кто-то надо мной смеялся? Теперь и я посмеюсь.
На экране видеофона виднелось большеглазое треугольное лицо симферопольской бабушки.
– Алисочка! – сказала бабушка встревоженным голосом. – Кто тебя окружает?
– Меня? Никто.
– Кто подходил к видеофону? Он совершенно голый, как дикий индеец!
– Это мой друг Аркаша. Он собрался в лес…
– В лес? В таком виде?
– Скажи, что я купаться пошел! – зашипел Аркаша.
– Он купаться собрался, – сказала Алиса. – А почему ты звонишь?
– Случилось нечто ужасное, – сказала бабушка.
– Что еще? С кем?
– С тобой. Ты забыла пирожки с капустой.
– Всего-то?
– Я их пекла со вчерашнего дня. Чувствую, что у меня никогда больше не получатся такие пирожки.
– Ничего, я специально прилечу к тебе в Симферополь, когда ты их будешь печь.
– Нет! Я сейчас же лечу к тебе. Скажи, какой номер у вашей дачи, или встреть меня на флаерной станции.
Пока ее друзья корчились у веранды от хохота, Алиса умоляла симферопольскую бабушку не прилетать, потому что пожилому человеку уже поздно летать на флаере – в Москве бабушки вообще не летают на флаерах позже шести вечера. К тому же у Аркашиной дачи нет номера, а сама Алиса только что объелась пирогами, которые привез Пашка…
Наконец смертельно обиженная бабушка, не прощаясь, отключила аппарат, а Алиса сказала:
– Перестаньте хохотать. Ничего смешного я не вижу.
И когда Пашка с Аркашей пришли в себя, она добавила:
– Сегодняшний день можно занести в мою личную книжку рекордов Гиннесса – мне еще в жизни не приходилось столько врать и выслушивать столько же неправды.
– Цель оправдывает средства, – сказал Пашка. – Если бы ты сказала бабушке правду, что Аркаша через десять минут станет ростом с оловянного солдатика, а ты готовишься через неделю последовать его примеру и пожить немного на равных среди муравьев и кузнечиков, она прискакала бы сюда на боевом коне в сопровождении всей твоей семьи…
– Это я понимаю… но врать плохо.
– Очень плохо, – сказал Аркаша. – Я замерз. Пошли же, наконец!
У кабины все попрощались.
Затем Аркаша открыл люк и залез внутрь.
– К полету готов? – спросил Пашка.
– К полету готов!
– Задраить люки! – приказал Пашка, который изображал из себя руководителя полета.
– Есть задраить люки! – сказал Аркаша.
Он закрыл изнутри люк, и кабина сразу стала безмолвной, чужой, неживой, как камень.
– А сколько ждать? – спросил Пашка.
– Он сказал – несколько минут.