В тот день, приехав с провизией на ранчо, аль-Ваххаб застал рядом с домом полицейскую машину, а рядом — три свежих трупа в мундирах. Судя по запаху пороха, события произошли только что, и он даже удивился, что не слышал выстрелов. Но взглянув на длинные набалдашники глушителей, украшавшие пистолеты подчиненных, террорист примерно понял, как развивалась ситуация.
— Они приехали и начали задавать разные нехорошие вопросы. Пришлось их убрать, — пояснил Муса Удугов, первый заместитель Ваххаба, по национальности чеченец.
— Их могут быстро хватиться, заройте их поглубже, машину спрячьте в сарае, — приказал Али. — И надо будет убираться отсюда как можно быстрей.
Когда работа была сделана и команда сидела в главном здании на упакованных вещах, со стороны автострады послышался звук мотора быстро приближающегося автомобиля. Все насторожились, трое дежурных приникли к окнам с оружием наготове. Но это оказалась машина Ахмеда, мексиканца, волей судьбы занесенного в Индонезию и там принявшего ислам. Именно он посоветовал аль-Ваххабу свой родной городишко для создания этой базы, он же служил и переводчиком.
— Али, я нашел судно для нас, — выпалил Ахмед, кузнечиком выпрыгнув из машины.
— Какое судно?
— Два часа назад в порт пришел сухогруз. Команда мексиканская, капитан не то норвежец, не то швед. Он же и владелец. Им нужны деньги, ради них он согласен плыть куда угодно и с кем угодно.
— Хвала аллаху, я думал уже, что здесь мы останемся навсегда. Едем в порт, а вы, — Али обернулся к Удугову, — подъедете позже, ночью.
Судно, что Ваххаб увидел у причальной стенки порта, нельзя было назвать особенно изысканным. Сквозь белоснежную покраску проглядывала частая сыпь ржавчины, а высоко поднятая над водой красная лента ватерлинии ясно подсказывала, что трюм сухогруза пуст, как мошна нищего в понедельник утром. У трапа их никто не встретил, и, пройдя в рубку, они увидели спящего в кресле длинного бородача в мятом кителе и некогда белой фуражке. Ахмед потряс капитана за плечо, и тот нехотя приоткрыл заплывшие глаза.
— Какого черта, сто акул вам в задницу, — пробормотал он, и Ваххаб невольно сморщился, настолько сильно от моряка пахнуло чудовищно древним перегаром.
— Э-э, капитан, это он хочет нанять вас, — Ахмед ткнул пальцем в сторону араба.
— Ну, и сколько вы даете? Меньше ста тысяч я не возьму, у меня мазута в обрез.
— Я даю двести.
Глаза капитана оживились. На вид ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят, все путала неухоженая борода.
— Уже хорошо. Надеюсь, это будет не кругосветное путешествие?
— Нет, мне надо дойти до Сан-Франциско.
— А груз?
— Груза нет, есть люди. Их и надо перевезти.
Капитан с кряхтением поднялся. Встав, он оказался на голову выше обоих своих собеседников.
— Ну что ж, тогда капитан Лундстрем и его "Старый викинг" к вашим услугам.
Ночью на корабль погрузили всю команду, ящики с униформой и оружием. С приливом "Старый викинг" взял курс на север.
Спустя пять дней в одиннадцать часов ночи команда аль-Ваххаба начала пересаживаться с сухогруза на надувные лодки. Возбужденные гортанные голоса далеко разносились над морем, одетые в камуфляж люди по одному спускались с трапов в лодки, принимали сверху оружие. Сверху, с капитанского мостика, на все это взирали двое, сам аль-Ваххаб и капитан Лундстрем.
— И все-таки вы зря вывели из строя мою рацию, — пробурчал швед, сердито пыхтя своей трубкой.
— Ничего, потом купите еще лучше. Вы же не хотите, чтобы я перестрелял экипаж? А теперь я уверен, что вы не успеете никого предупредить.
— Мне нет никакого резона кому-либо и что-то сообщать. В Штатах мне за это светит как минимум пожизненное заключение, — огрызнулся Лундстрем.
— Я это знаю, поэтому и дарю вашей команде жизнь, — ухмыльнулся аль-Ваххаб. У него, как и всех его людей, за период этого неторопливого плавания начала отрастать борода, и Лундстрем невольно в очередной раз сравнил Ваххаба со стервятником — настолько тот походил на грифа чертами своего лица.
— Тогда уматывайтесь скорее ко всем морским дьяволам, мне не терпится убраться отсюда как можно дальше!
Эта тирада капитана вызвала у араба очередную усмешку. За последние дни он привык к постоянному пьянству и сквернословию своего кормчего. Террорист и раньше ни в грош не ставил гнилых западных людишек, а после встречи со шведом он уверовал в свою правоту еще больше. Единственное, что волновало и возбуждало длинноногого потомка викингов, были деньги.