В других частях империи владения английского капитала были невелики. Многие железные дороги Анатолии были построены на английские деньги, но затем проданы немецким и французским компаниям. Англичане оставили за собой только небольшую линию Смирна (Измир) — Айдын. Английским капиталом контролировалась Константинопольская телефонная компания, а также ряд судоходных, добывающих, инженерных, страховых и торговых предприятий. В 1911 году 22 % турецкой внешней торговли приходилось на Великобританию. Однако в финансовой сфере английское проникновение было незначительным, и к 1914 году лишь 15 % облигаций Оттоманского государственного долга принадлежало английскому капиталу. Английские банки не вели активной деятельности в Турции. Лишь в районе Персидского залива действовало отделение Персидского имперского банка, подконтрольного английскому капиталу.
Интересы Франции в Османской империи имели совсем иной характер. Именно Франция являлась самым крупным кредитором Высокой Порты. Ей накануне войны принадлежало 65 % Оттоманского государственного долга. Государственный банк империи — Оттоманский имперский банк, обслуживавший этот долг, являлся, по существу, совместным англо-французским предприятием, но так как 80 % его акций принадлежало французскому капиталу, то и управлялся он фактически из Парижа. Кроме того, французы контролировали Салоникский банк, имевший отделения в Константинополе, Адрианополе (Эдирне), Смирне и Самсуне, в Турции также активно действовал крупнейший банк Франции Credit Lyonnais.
Французский капитал контролировал практически всю городскую инфраструктуру оттоманской столицы — Константинополя (водопровод, электричество, газ, склады, набережные и доки, а также, совместно с английскими партнерами, телефонную сеть). Франция владела концессиями на разработку полезных ископаемых во многих частях страны[108]. Самой значительной была концессия на угольные копи Гераклейского полуострова, где французская корпорация Societé de Heraclée чувствовала себя полновластной хозяйкой (ей принадлежало 90 % акций всех действующих шахт)[109]. На французские деньги строился порт в городе Мерсина (Мерсин), а в 1914 году, незадолго до начала войны, Франция получила концессии на строительство портов на черноморском побережье в Инеболу, Эрегли, а также, совместно с Великобританией, в Самсуне и Трабзоне. Французские компании обладали концессиями на строительство многих железных дорог, преимущественно на побережье Черного моря. Французскому капиталу также принадлежала сеть железных дорог к северу от Смирны до Мраморного моря («Смирна — Кассаба и продолжения»). Общий объем французских капиталовложений (вместе с займами) составлял от 3285 до 3500 млн франков (около 60 % всех иностранных капиталовложений)[110]. В частности, французскому капиталу принадлежало 62 % иностранных капиталовложений в банковский сектор Турции, 46 % вложений в железные дороги, 67 % — в порты и набережные, 88 % — в водопроводы, 100 % — в угольные и рудные шахты и 62 % — в прочие предприятия[111]. В то же время в 1911 году на Францию приходилось лишь 13 % внешней торговли Османской империи, то есть по этому показателю она уступала Великобритании и Австро-Венгрии (22 % и 16 % соответственно).
Однако собственно турецкие земли играли сравнительно периферийную роль в деятельности французских капиталистов[112]. Их наибольшая активность была сосредоточена в Сирии и Ливане, которые являлись главной сферой интересов Франции на Востоке. Вся городская инфраструктура крупнейшего порта региона — Бейрута — была создана в основном на французские деньги. Здесь располагались конторы французских банков и торговых компаний. Через Сирию проходила построенная французами и принадлежавшая французской группе железная дорога Райак — Алеппо. Французский капитал контролировал газ и электричество в городах Ливана и Сирии. Производство табака и торговля им в Османской империи было монополизировано французской компанией Regie des Tabacs с капиталом в 40 млн. франков. Франция экспортировала из Восточного Средиземноморья сельскохозяйственное сырье, в первую очередь хлопок, который рассматривался французскими коммерсантами как альтернатива зависимости от импорта из США. В руках французского капитала также полностью находилась скупка шелка-сырца — основного предмета экспорта из региона. Сирийские хлопок и шелк были основным сырьем для ткацких фабрик Лиона, куда они поступали через Бейрут и Марсель.
108
Gontaut-Biron R. et Le Reverend I. D’Angora а Lausanne. Les etapes d’une decheance. P., 1924.
109
Фiлiпенко Д. М. Турецько-французьки видностини в перiод нащiонально-визвольноi вiйни в Туреччини (1918–1922). Дисертация на здобуття вченого ступеня кандидата iсторичних наук. Кiив, 1964. С. 8.
111
Fabre-Luce A. La crise des alliances. Essai sur les rektions francobtitanniques depuis la signature de la paix. (1919–1922). Р., 1922. Р. 60.
112
Полный список французских концессий в Анатолии и Константинополе см. в статье Thobie J. Une dynamique de transition: Les relations economiques franco-turques dans les annees 20 // La Turquie et la France a l’epoque d’Ataturk. P., 1981. P. 143.