Угроза турецко-германского вторжения в Египет заставила Великобританию искать союзников в тылу у турок, прежде всего среди арабов. Работу в этом направлении вело созданное в Каире в середине 1915 года Арабское бюро — своеобразный «мозговой трест» из британских военных, чиновников и ученых, координировавший британскую политику на Ближнем Востоке. Его внимание привлек шериф («защитник») Мекки Хусейн аль-Хашими, давно не ладивший с Портой. Британское командование решило сделать ставку на него как на союзника в борьбе с Турцией. Важную роль сыграло то обстоятельство, что в ноябре 1914 года турецкий султан, пользуясь своим титулом халифа всех мусульман, объявил «джихад» против Антанты, что могло произвести пагубное впечатление на мусульманских подданных Британской империи. Союз с защитником святынь ислама должен был уравновесить этот негативный фактор. В Арабском бюро всерьез обсуждались планы возрождения «Арабского халифата», то есть провозглашение шерифа Хусейна халифом всех мусульман вместо турецкого султана. Тогда эта идея не была реализована, но возможность такого шага не исключалась в дальнейшем многими британскими политиками и колониальными деятелями. Сам Хусейн тоже плохо скрывал свои «халифские» амбиции.
Условия выступления Хусейна на стороне Великобритании обсуждались в его переписке с британским верховным комиссаром в Египте Г. Мак-Магоном. В письме от 14 июля 1915 года Хусейн настаивал на признании Великобританией независимости арабских стран, включавших Аравийский полуостров (кроме Адена), Месопотамию, Сирию, Палестину, Южную Киликию до 37° с. ш., включая города Мерсин, Адану, Урфу и Мардин. Хусейн также хотел, чтобы Великобритания признала провозглашение «арабского халифата Ислама» (на роль халифа Хусейн, очевидно, претендовал сам). Хусейн требовал от Англии признания отмены всех «иностранных привилегий» в арабских странах и в то же время обещал ей «предпочтение во всех экономических предприятиях» с оговоркой, что их «условия должны быть равноправными».
Мак-Магон согласился признать Хусейна независимым правителем, но долгое время ничего не писал по поводу границ. Лишь после настоятельных напоминаний Хусейна он ответил в письме от 24 октября 1915 года, что, по мнению британского правительства, «две области Мерсины и Александретты и части Сирии, расположенные на запад от районов Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо, не могут называться чисто арабскими и должны быть исключены из требуемых границ. С этими поправками и без ущерба для наших существующих договоров с арабскими вождями[131] мы принимаем эти границы», так как в этих границах Великобритания «могла действовать без ущерба для интересов ее союзницы, Франции». В этом письме преднамеренно не упоминались напрямую Палестина и Иерусалим, что в дальнейшем дало почву для бесконечных дискуссий и интерпретаций.
В обмен на признание «независимости» османских арабов Великобритания требовала, чтобы они «искали совета и руководства» только у нее, а все иностранные советники и чиновники в их стране были только британцами. В вилайетах Багдада и Басры (то есть в Месопотамии) арабы должны были признать, что «утвердившиеся позиции и интересы Великобритании требуют специальных административных мер с целью защиты этих территорий от иностранной агрессии, обеспечения благополучия местных жителей и охраны наших общих экономических интересов».
Таким образом, Мак-Магон фактически наметил целую программу британской экспансии в арабских частях Османской империи. Она заключалась в трех основных положениях: военная оккупация и прямой административный контроль в южной и центральной Месопотамии; превращение Северной Месопотамии, Палестины и внутренних районов Сирии в сферу безраздельного британского влияния; передача Франции прибрежных районов Сирии (включая Ливан) и Киликии в порядке «выполнения союзного долга».
Отвечая на письмо Мак-Магона, 5 ноября 1925 года Хусейн «для того, чтобы прийти к согласию», отказался от претензий на Киликию (вилайеты Мерсина и Адана), но настаивал на принадлежности к будущему Арабскому государству всех остальных земель, обозначенных им в первом письме. Допускалось лишь «временное британское правление» в тех частях Ирака, которые были заняты к тому моменту британскими войсками (окрестности Басры). Однако в письме от 1 января 1916 года Хусейн согласился почти на все условия Мак-Магона и даже готов был предоставить Великобритании свободу рук в Ираке, но резко возражал против передачи Франции части сирийского побережья с Бейрутом. Он был готов не заострять на этом внимание, пока шла война, но после ее окончания Хусейн намерен был «спросить» Великобританию о дальнейшей судьбе прибрежных районов. Шериф Мекки предупреждал о многочисленных трудностях, которые возникнут в случае утверждения Франции на арабских землях и у которых «не будет мирного разрешения». Он фактически угрожал восстанием, которое создаст для Великобритании не меньшие проблемы, «чем нынешние». Он был уверен, что население Бейрута и окрестностей настроено против Франции, и считал, что «невозможно допустить любое уменьшение территории, которое даст Франции или любой другой державе даже пядь земли в этих районах».
131
Помимо соглашения с Хусейном англичане создали целую систему союзов с арабскими вождями. 3 ноября 1914 г. они признали «независимость» Кувейта под британским протекторатом; 30 апреля 1915 г. была признана независимость эмирата Асир; 26 декабря был заключен договор со злейшим врагом Хусейна, главой секты ваххабитов Ибн Саудом, эмиром Неджда. Асир и Неджд в обмен на признание своей независимости согласились на контроль Великобритании над своей внешней политикой. Ибн Сауд также получал небольшую ежемесячную субсидию в 5000 ф. ст. См.: Zeine Zeine N. The Struggle for Arab Independence. Western Diplomacy and the Rise and Fall of Faisal's Kingdom in Syria. Beirut, 1960. P. 10–11.