Для этой цели в начале июля произошла «частная и личная» встреча двух соавторов пресловутого соглашения — М. Сайкса и Ф. Жорж-Пико. Сайкс доказывал несостоятельность этого документа в новых условиях (выход из войны России, вступление в нее США), Пико отстаивал его нерушимость. Сайкс ссылался на неприемлемость соглашения для «демократических сил стран Антанты», на его «беспокоящее» воздействие на арабов, на его несовместимость с «политикой президента Вильсона». Пико заявлял, что отказ от соглашения вызовет яростное противодействие и враждебность французских колониалистов и придаст большую силу «протурецким финансовым элементам», что может быть использовано врагами. Сайкс согласился, что такой поворот был бы крайне нежелателен. В результате «после некоторой дискуссии и внимательной проверки» Сайкс и Пико выработали проекты двух деклараций. Первая была адресована лично королю Хиджаза Хусейну. Она почти дословно воспроизводила Декларацию для Семи, но, кроме того, добавляла, что «ни одно из двух правительств не имеет намерений ни аннексировать эти (арабские — А.Ф.) территории, ни позволить их захват какой-либо другой стороной». Кроме того, два правительства «желали облегчить сотрудничество, союз и единство целей различных элементов среди арабоязычных народов». По мнению Сайкса, такая декларация должна была нейтрализовать негативный эффект германо-турецкой пропаганды и рассеять подозрения, что союзники хотят превратить Сирию во французскую колонию. Вторая декларация давала заверения в приверженности союзников идее предоставить «самоуправление» всем нетурецким народам Османской империи. Однако ввиду крайнего разорения населенных ими земель необходим будет «период опеки» (tutelage) со стороны держав, которые будут осуществлять его «с санкции свободных наций мира и с согласия жителей данных территорий». Сайкс прокомментировал этот проект предельно ясно: «Такая бумага избавит нас от обвинений в империализме»[164]. Нетрудно заметить в этом плане прообраз будущей системы мандатов, хотя само это слово не употреблялось и до создания Лиги Наций было еще далеко. Ни один из этих двух проектов не был официально утвержден, но их положения в дальнейшем были широко использованы.
Вслед за этим последовало еще несколько встреч Пико и Сайкса, на которых они обсуждали два главных вопроса: как избавить соглашение 1916 года от «империалистического» обличья (в этом состояла главная забота Сайкса) и как обеспечить его фактическое исполнение сразу после оккупации арабских владений Турции союзными, а фактически британскими, войсками (главная задача Пико). В результате из-под пера Сайкса, помимо уже изложенного проекта декларации для Хусейна, появились еще два проекта, адресованных французам. Им давалось заверение, что «на территориях, представляющих особый интерес для Франции», британский главнокомандующий признает «главу французской миссии» в качестве своего политического советника, который будет рекомендовать ему французский «административный персонал» для этих территорий и участвовать в любых переговорах с «местными элементами». 8 августа на заседании Восточного комитета при британском Военном кабинете, состоявшего из представителей Форин Оффиса, Генштаба и Министерства по делам Индии, было решено максимально ограничить полномочия французского представителя в Леванте, сведя их к «чисто административным» (а не политическим) делам, а также обязать Францию присоединиться к планируемой Декларации для Хусейна[165].
Последовал новый период напряженных англо-французских переговоров и одновременно согласования единой позиции среди британских политиков. Некоторые деятели Арабского бюро настойчиво подчеркивали враждебное отношение жителей Сирии к Франции. М. Сайкс, возражая им, писал, что, «пока сирийцы думают, что мы будем слушать антифранцузские разговоры, они будут говорить именно в этом духе». По его мнению, следовало, во-первых, добиться от Франции заверения, что она не собирается просто аннексировать Сирию и готова предоставить ей самоуправление, ограничившись посылкой советников; во-вторых, заверить арабов в полном согласии Великобритании с Францией, поскольку британское правительство «не собирается ссориться со своим союзником, только чтобы доставить удовольствие сирийским политикам». Сирийцы должны понять, что вопреки их громким заявлениям турецкое правление будет для них гораздо хуже французского. С Сайксом полностью согласится и лорд Гардинг — постоянный заместитель государственного секретаря по иностранным делам (то есть Бальфура). Он подчеркнул опасность «любых исключительно пробританских симпатий в Сирии», но в то же время указывал, что было бы желательно (хоть и трудно) получить от французов декларацию, которая могла бы «удовлетворить короля Хусейна»[166]. 23 сентября П. Камбон в разговоре с Бальфуром в присутствии Сайкса в связи с возможным вступлением британских войск в Сирию вновь напомнил о соглашении 1916 года. Бальфур тут же написал новую декларацию от имени британского правительства, где официально заявлялось, что Сирия «должна попасть в сферу интересов» Франции. Если войска генерала Алленби вступят в Сирию, на всех «гражданских должностях» там будут использоваться только французы, подчиненные британскому верховному командованию[167].
167
RS. Vol. 1. Balfour to lord Derby. 23/09/1918. P. 157–158.; PB, Vol. 2. P. Cambon a Pichon. 23/09/1918. Р. 124–125.