Существует, однако, и другое объяснение. В июне 1920 года в палате депутатов А. Бриан (в тот момент простой депутат) упрекнул Клемансо в пренебрежении интересами Франции. В ответ один из ближайших сподвижников последнего — А. Тардье — заявил, что у Клемансо не было иного выбора, так как англичане и американцы первоначально выдвигали совершенно неприемлемые для Франции условия решения европейских проблем. В частности, они предлагали немедленное принятие Германии в Лигу Наций, выплату Францией компенсации Германии за всю государственную собственность в Эльзас-Лотарингии, ограничение присутствия французских войск на немецкой территории 18 месяцами, определение суммы репараций по принципу штрафных санкций (менее 40 % реального ущерба Франции), освобождение Германии от уплаты репараций через 30 лет, независимо от объема выплаченных сумм, выплату половины репарационных сумм бумажными деньгами, раздел германского торгового флота пропорционально захватам союзных кораблей во время войны, разрешение Австрии воссоединиться с Германией, если она того пожелает. Также англичане и американцы отказывались от оккупации левого берега Рейна, передачи Франции саарских шахт и вообще любого изменения статуса Саара. На фоне таких условий уступка Мосула и Палестины действительно казалась незначительной потерей. Правда, Тардье не уточнил, кто и когда предъявлял Франции столь жесткие требования, сказав лишь, что о них говорилось во многих неофициальных беседах с английскими и американскими представителями. Тардье также сказал, что уступка Мосула была оговорена несколькими условиями: Франция должна получить бывшую германскую долю мосульской нефти — 25 %, Великобритания обещала поддерживать на конференции французские требования, основанные на секретных договорах, Франция должна была получить мандат на Сирию, включая Дамаск, Алеппо, Бейрут и Александретту[228]. У нас нет возможности проверить сообщенные Тардье сведения. Если они правдивы, то выходит, что основные параметры мирного урегулирования как германских, так и ближневосточных проблем были устно согласованы союзниками еще в декабре 1918 года. Однако даже если такие договоренности и имели место, то дальнейшее поведение руководителей Великобритании и США показывает, что они не стремились их соблюдать.
Одновременно с получением французского согласия на закрепление Великобритании в Мосуле и Палестине англичане стремились обеспечить благожелательное отношение к своим планам со стороны США, поскольку резкое неприятие американцами тайных договоров могло затруднить утверждение Великобритании на Востоке. Американский «антиколониализм» устраивал англичан лишь в той степени, в которой он был направлен против Франции. Еще не смолкли пушки, а англичане уже начали активный зондаж в этом направлении. Идея была проста: привлечь США к участию в разделе территориальных трофеев и тем самым лишить их возможности возражать против британской экспансии. Уже 29 октября Ллойд Джордж предлагал полковнику Хаузу, главному советнику американского президента В. Вильсона, чтобы США стали «попечителем» (trustee) Германской Восточной Африки, и тут же добавил, что Великобритании «придется принять на себя протекторат над Месопотамией и, возможно, Палестиной», Аравия должна стать автономной, а Франции «можно было бы предоставить сферу влияния в Сирии» (курсив мой — А.Ф.)[229].
Около 27 ноября британский Форин Оффис втайне от французов и итальянцев неофициально направил в американское посольство другой план, согласно которому новое Арабское государство, Палестина, Армения, Албания и Персия нуждаются в «административной помощи европейских или американских государств под мандатом Лиги Наций». Великобритания должна была получить мандат на Месопотамию, США — на Палестину, Константинополь и Проливы, Франция, возможно, на Сирию. Турецкое государство в Анатолии должно было контролироваться Лигой[230]. Ненавязчиво ставя под сомнение французские права на Сирию, англичане, вероятно, хотели превратить США в своего союзника в спорах с французами по сирийскому вопросу. Кстати, здесь же мы находим наиболее раннее упоминание понятия «мандат Лиги Наций». Ничего подобного нет в американских подготовительных документах 1918 года (даже в проектах Устава Лиги), что, на наш взгляд, доказывает английское происхождение идеи мандатов. В декабре, во время визита В. Вильсона в Лондон, Ллойд Джордж и Керзон предлагали ему мандаты на Константинополь, Проливы и Армению. Вильсон заявил, что США «не хотели бы лишиться гордости» за свою бескорыстную позицию, но допустил возможность принятия этих мандатов после создания Лиги Наций[231]. Согласно дневнику Г. Никольсона, Вильсон сначала склонялся к передаче этого мандата одной из малых держав (например, Дании или Бельгии), но американские эксперты предпочитали мандат Великобритании или США, хотя и сомневались в том, что американское общественное мнение согласится на его принятие[232]. Но такие американские политики, как Хауз и глава Госдепартамента Р. Лансинг, быстро поняли суть английского маневра[233] и, очевидно, оставили заманчивые предложения Лондона без ответа.
228
Cumming Н. Franco-British Rivalry in the post-war Near East. The Decline of French Influence L., 1938. Р. 60–67.
230
FRUS PPC, Vol. 1. Military Attaché in London Slocum to Chief of Staff, War Department. 27/11/1918. P. 408 — 409.
233
FRUS PPC, Vol. 1. Lansing to gen. Т.Н. Bliss. 16/12/1918. Р. 296; Ibid. House to Wilson. 30/10/1918 Р. 407–408.