Так возгордился Киёмори своими деяниями и успехом дома Тайра, что начал носить сандалии на высоких подставках, чем заслужил прозвище Кохэда (Высокие Гэта).
Отныне он никому не спускал насмешек и дурных слов о его семье, и всякий осмелившийся на это получал побои от Киёмори или его подручных.
К тому времени Токико родила трех сыновей, нареченных Сигэмори, Мотомори и Мунэмори. Как и было обещано, она взялась с самых ранних лет обучать их искусству сложения стихов и игры на флейте, умению правильно одеваться и говорить. Токико даже попыталась приобщить Киёмори к изящным манерам, но усердия тот, мягко скажем, не выказывал. Меж старейшин дома уже примечалось, что Киёмори проявляет излишнее внимание и приязнь к своей жене, что у Тайра почиталось редкостью. Однако он никому не раскрыл ее истинного происхождения, а с моряков, сопровождавших его до Миядзимы, взял слово молчать. Остальным же сказал, будто Токико происходит из опального захудалого рода, и всеобщее любопытство было удовлетворено.
Двадцати семи лет Киёмори удостоился звания властителя земли Аки. В отличие от прочих правителей он не пожелал оставаться в столице и жить на доход с податей, а отправился в пожалованный ему приморский край, где стал трудиться, улучшая гавани и поощряя торговлю с иноземными царствами, особенно с великой Китайской империей. Поначалу его старания сочли при дворе чудачеством, пока край Аки не начал богатеть, а казна — полниться, принося дому Тайра еще большие почести. Понятно, что мореходство процветало за счет дозоров Киёмори, которые, как прежде, спасали торговые суда от пиратов, но каким образом купцам сопутствовали попутные ветры и хорошая погода, пока те бороздили воды Внутреннего моря, оставалось загадкой.
С выполнением обета, данного Токико (вернуть меч Куса-наги Рюдзину), Киёмори не спешил. Да и что он мог сделать без права входить во дворец, которое жаловалось лишь вельможам высших рангов? Со скромным четвертым рангом ему дозволялось показываться там лишь по срочному вызову вышестоящих, так что до поры он занял себя приумножением казны да редкими вылазками против врагов государя — пиратов или мятежных монахов.
И в самом скором времени весь люд стал дивиться удаче Тайра из Исэ, что продвигались в чинах быстрее, чем куропатка взвивается в небеса.
Полет белых голубей
В тот самый год, когда Киёмори стал властителем земли Аки, у главы дома Минамото, полководца Ёситомо, родился сын. Когда мальчику исполнилось четыре года, Ёситомо повел его в святилище предков. Как и Тайра, Минамото были великим воинским родом — много наделов сёэн было пожаловано им в пользование. Они тоже искали власти в столице и рьяно сражались с разбойниками и бунтовщиками, замышлявшими против императора и его верноподданных, чем заслужили прозвание «когтей и клыков Фудзивара». Дом Минамото в, ел родословную от императора Сэй-вы, что правил тремя веками раньше, отчего их основная ветвь стала именоваться Сэйва Гэндзи. В отличие от Тайра, почитавших богиню удачи Бэндзайтэн, дом Минамото поклонялся ками Хати-ману, богу войны.
Ёситомо привел сына в Большое святилище на Цуругаока, Журавлином холме, близ приморского селения Камакура. Поначалу мальчуган испугался огромных колонн с полощущимися на ветру призрачно-белыми стягами, каменных полульвов, полупсов кома-ину у подножия лестницы, ведущей в главную молельню. Но больше всего напугал его грозный облик самого Хатимана: гигантская позолоченная статуя взирала с седла деревянного боевого коня, словно спрашивая: «Достоин ли ты предстать передо мной?»
При виде статуи мальчик всхлипнул и потянул отца за рукав, чтобы тот увел его обратно, но полководец Ёситомо сел рядом на корточки и сказал сыну:
— Не бойся. Хатиман — наш родовой покровитель, оберегает нас от напастей. Когда-то он был человеком, великим воином — императором по имени Одзин. Его матерью была императрица Дзингу, что одолела корейцев и вернула нам священную яшму, которая теперь перешла к нашему государю. Говорят, камни эти повелевают приливами и несметной армией рыб. Император Одзин был столь велик, что после смерти стад ками, божеством. Потому наш родовой флаг белого цвета — священного цвета Хатимана. Так что, как видишь, бояться его незачем.
Лучше поклонись и пообещай, что станешь таким же могучим воином. Тогда и я, и он сможем тобою гордиться.