Когда некоторые типы образов и тем постоянно присутствуют в СМИ, они притягивают наше внимание и все мысли, которые с ними связаны. На противоположном полюсе то, что опущено, отталкивает мысли, давая негласные подсказки о том, что не стоит знать или серьезно рассматривать.
Рутинное исключение людей, пострадавших от американских военных действий, в кадрах СМИ говорит о том, что они не имеют особого значения. Поскольку мы редко видим изображения их страданий, слышим их голоса или встречаем сочувственные слова в их адрес, неявное послание звучит громко и отчетливо. Молчание в итоге говорит с большой громкостью: Этих людей почти не существует. Они - другие. Они нас не касаются. Они не имеют особого значения, в то время как наша страна является причиной их страданий.
Противники войны часто утверждают, что антивоенные настроения росли бы, если бы средства массовой информации наглядно показывали разрушительные последствия войны. К стыду основных американских СМИ, такое освещение было скудным, вплоть до стандартной журналистской халатности по отношению к американским военным действиям. Препятствующими факторами являются самоцензура, стремление к карьерному росту и опасения по поводу безопасности работы в условиях давления национализма, коммерциализма и профессионального конформизма.
Вопреки мифам, телерепортажи о кровопролитии во Вьетнаме не стали решающим фактором, настроившим общественность против войны. На самом деле, в эфир попало очень мало кадров страданий и смертей. После того как последние американские войска покинули Вьетнам в 1973 году, TV Guide опубликовал серию статей журналиста-расследователя Эдварда Джея Эпштейна, который провел глубокий анализ всех выпусков новостей на ABC, CBS и NBC за одиннадцать лет войны. В первой половине этого периода, по его словам, "продюсеры программ "Вечерние новости" на NBC и ABC говорили, что приказывали редакторам удалять слишком жестокие или подробные кадры, потому что они не подходили для новостной программы, выходящей в обеденное время". Президент CBS News Фред Френдли сказал, что политика телекомпаний "помогла оградить зрителей от истинного ужаса войны". Как бы то ни было, то, что все же попадало на экраны американского телевидения, едва ли поколебало нацию. Когда профессор коммуникаций Дэниел Халлин методично просматривал кинескопы с репортажами трех телеканалов, он обнаружил грубый эквивалент чернильных клякс Роршаха: "Вьетнамские новости были достаточно двусмысленными и противоречивыми, особенно после начала 1968 года, чтобы и "ястребы", и "голуби" могли легко найти материал для поддержки своих взглядов на войну".
Тем не менее, новости, безусловно, определяют общественное мнение. И она смешивается с такими сферами, как пандитизм, политика, культура и развлечения, чтобы поддерживать непрерывность военного государства. Огромный разрыв между тем, что на самом деле происходит с людьми в зонах военных действий, и тем, что мы получаем от основных американских СМИ, существует уже давно. Эти разрывы оцепеняют общественность и обычно защищают политический истеблишмент от антивоенных выступлений внутри страны. Журналисты с добрыми намерениями замкнуты в карьерной среде, которая отфильтровывает суть войны.
Даже когда бойня во Вьетнаме достигла своего апогея, писал позже военный корреспондент Майкл Херр в своей книге Dispatches, американские СМИ "так и не нашли способа осмысленно рассказать о смерти, которая, конечно же, была тем, ради чего все и затевалось. Самые отталкивающие, прозрачные попытки обрести святость в разгар убийства получали серьезное освещение в газетах и в эфире". Он добавил, что "жаргон прогресса впивался в голову, как пули", и после продирания через поток новостей о войне "страдания как-то не впечатляли".
Динамика менялась в ходе последующих военных интервенций США - от быстрых молниеносных ударов по Гренаде и Панаме в 1980-х годах до длительных войн в Афганистане и Ираке. Освещение событий американскими СМИ не было монолитным, а с появлением Интернета появились и другие пути получения информации. Секретное видео "Сопутствующее убийство" из Ирака, официально снятое в один день в июле 2007 года и обнародованное WikiLeaks в 2010 году, попало в интернет к миллионам людей. И все же основные новостные издания по-прежнему доминировали в содержании и тоне освещения войны, доходящего до подавляющей части населения США. В целом СМИ мало что делали для того, чтобы визуально или описательно, а тем более наглядно передать, чем "была война".
Неудивительно, что по мере продолжения войн в Ираке и Афганистане борцы за мир жаждали реалистичных изображений в новостных выпусках, которые помогли бы переломить ход милитаристской войны. Но существующие барьеры не позволили расстаться с иллюзиями о том, что медиатехнологии могут, как говорится, перенести войну в вашу гостиную. Ограничения, присущие неодушевленному устройству, передающему ужасающий хаос военных действий, достаточны, чтобы опровергнуть эту идею. "Что мы видим, - спрашивал в 1988 году медиааналитик Марк Криспин Миллер, - когда сидим дома и смотрим войну? Переживаем ли мы реальное событие?"