— Т’ау’ва, спаси меня, — прошептала она буре. — Т’ау’ва, дай мне сил.
На секунду она провалилась в мертвецкий сон.
Из моря рядом с северным откачивателем вырвался водяной гейзер, и шум резко разбудил ее. Нечто черное вылетело из его середины, напомнив Дженсе выпрыгнувшего из воды шипокита. С крыльями, раскинутыми словно у хищной птицы, существо с ревом взмыло в небеса, испуская двойной след из пламени. Она различила две тупоносые пушки, торчащих из носа. По одному из крыльев с треском бегали голубые искры, расходящиеся вокруг повреждения, явно полученного в бою, — кратера, полного шипящей энергии.
Дженса наблюдала за машиной с тупой отстраненностью. На ее вышке таких транспортов нет, и на тех, что по соседству, тоже. На феррогиганте Омикроид ничего не происходит без ее позволения, а на других мало что случается без того, чтобы она об этом так или иначе узнала. Но прямо сейчас хлопоты добытчицы-прим казались событиями тысячелетней давности.
Раздался грохот, расколовший небосвод, и внезапно над головой промчались новые черные силуэты, сопровождаемые реактивными струями. Гул их двигателей заглушал даже гром и завывания бури. Три эскадрильи по три истребителя, украшенных стилизованными изображениями перьев на крыльях, рассекали небеса, нацелившись на неизвестный транспорт, словно вороны, преследующие огромного черного орла. Они устремились наперерез добыче, но та замерцала и совершенно исчезла из вида.
Дил нахмурилась. Машина, вылетевшая из-под воды, не успела достигнуть слоя облаков. Она направлялась к разрыву в грозовых тучах, словно ориентируясь на звезду, которую называли Глаз Скорпида. Каким образом она просто взяла и исчезла?
Жрица почувствовала, как рев реактивных истребителей отдается вибрацией в ее груди. Они включили форсажную тягу, стремительно помчались по тому же вектору, что пропавший транспорт, а затем, одна тройка за другой, разошлись в стороны, прежде чем взмыть вверх по спирали, напоминающей набирающий силу циклон.
Несомненно, эта формация предназначалась для поиска. Видимо, они тоже потеряли из виду первую машину.
Реактивные истребители вонзились в штормовые облака и исчезли.
Когда Дженса Дил наконец затащила себя на самый нижний жилой уровень вышки, с нее все еще капало. Она закрыла глаза и растянулась ничком на холодном металле, слишком уставшая, чтобы звать на помощь. До нее донесся глухой стук приближающихся шагов. Только невероятным напряжением воли ей удалось поднять тело и встать на четвереньки.
Она открыла глаза и увидела два огромных бронированных сапога. Их насыщенный темно-синий цвет граничил с черным, отражая оранжевое освещение жилого уровня янтарными бликами.
Слишком большие сапоги, чтобы принадлежать человеку.
Дил моргнула, собралась с силами и, шатаясь, поднялась на ноги. Адреналин пульсировал в ее шее, груди, позвоночнике, пока она пыталась охватить взглядом бочкообразную грудь и громадный, массивный силуэт имперского космического десантника.
Она чувствовала себя дрожащим ребенком рядом с невероятной бронированной фигурой, безучастной, словно статуя. Низкий монотонный гул силовых доспехов едва различался сквозь шум далеких волн. Дил почувствовала взгляд, а в нем — неодобрение, смешанное с легким интересом.
Она вдруг осознала, что в иных обстоятельствах животная часть разума заставила бы ее сжаться, попытаться спрятаться от этого жуткого видения. Но сейчас она слишком устала, чтобы делать что-то большее, чем просто существовать — и хотеть убраться из-под дождя любыми возможными способами. Адреналин в крови, который уже скорее застоялся, чем живо бурлил, вызывал желание бороться, а не бежать. По крайней мере, драка требовала меньше движений.
И, хотя от изнеможения перед глазами плясали черные пятна, Дил заставила себя поднять взгляд и посмотреть прямо в лицо космодесантнику.
В ответ на нее уставилась фигура, скрытая плащом, мертвенная и строгая, как будто сам Жнец явился за ней. Виднелась только нижняя часть лица — мощный подбородок, шершавый от темной щетины. Но зрение приспособилось к освещению, и она смогла вглядеться чуть дальше во тьму под капюшоном. Угловатый лик гиганта обрамляли странные кабели. Его глаза, узко прищуренные из-за ветра, будто обладали собственным холодным свечением. Их взгляд словно бурил ее череп, вонзаясь в самую середину мозга.
— Дил, — произнес он голосом мрачным и глубоким, как черное море.