— Она — единственный ныне активный человек с этой мегаконструкции, как сообщает Крыло Ворона, — уточнил магистр Габраил. Последний порыв ветра, успевший проникнуть внутрь, взметнул вокруг него роскошный плащ. — Это хорошо.
Заэроф фыркнул в вокс шлема, словно нетерпеливый жеребец:
— Встань, смертная. Я должен осмотреть тебя.
Промокшая насквозь женщина встала и выпрямилась, насколько смогла. Дрожащие руки стиснулись в кулаки.
— Д-д-да-и…
— Чего тебе дать, женщина? — Капеллан приблизился и пристально посмотрел на нее сверху вниз светящимися красным глазами.
— Д-д-да и на д-дно т-тебя.
Фаррен подумал, что она доведена до крайнего отчаяния, почти до безумия. Она не могла справиться с дрожью, и смотреть на нее было почти невыносимо.
— Дайте ей одеяло, — не выдержал он.
— Что ты сказал? — переспросил Габраил недоверчивым тоном. — Мы не няньки. Ваша порода, очевидно, слишком наивна, чтобы это осознать, но жалость — не что иное, как слабость.
— Если она сейчас умрет, будет почти невозможно разобраться, что здесь случилось, — ровным тоном ответил Фаррен.
— Мы получим все необходимые ответы до того, как она испустит дух, — сказал Заэроф.
Магистр роты рядом с ним отвернулся к окну, уже потеряв интерес к происходящему.
Фаррен придвинулся к Габраилу, схватил его тяжелый плащ и дернул с такой силой, что ткань с громким треском вырвалась из зажимов, закрепляющих ее на плечах доспеха. Магистр роты крутанулся на месте. Его лицо превратилось в маску возмущения и ярости. Силовой меч Габраила уже наполовину покинул ножны, украшенные черепами, и с треском вспыхнул голубым светом разрушительных энергий, когда Заэроф выбросил вперед руку и схватил магистра роты за запястье, удержав на месте и ладонь, и меч. Капеллан пронзил Габраила спокойным взглядом, словно предлагая ему рискнуть и нанести удар.
Фаррен молча отвернулся и принялся укутывать дрожащую женщину в тяжелое одеяние, пока не замотал ее с головы до пят, так что наружу виднелось только лицо. Она подняла на него взгляд, полный благодарности, смешанной с изумлением, и прижала к себе бархатистую материю.
— Этот плащ когда-то укрывал реликвию из прошлого нашего капитула, — произнес Габраил холодным монотонным голосом. — Ты за это ответишь.
— Это может подождать, — возразил Заэроф. — Фаррен прав. Женщина полезнее для нас живой и способной говорить, нежели мертвой.
Фаррен оглядел помещение, и его взор зацепился за фляжку в форме пули, втиснутую между двумя когитаторами. Он подошел туда, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Габраила, высвободил сосуд и, открутив крышку, поднес к респиратору. Почувствовался горький аромат рекафа, смешанный с эфирным запахом самодельного алкоголя. Некачественный напиток, к тому же ядовитый при долгом употреблении, но, похоже, работники вышки считали его достаточно хорошим согревающим средством.
— Вот, — протянул он фляжку женщине. — Выпей.
Она взяла ее трясущимися руками и начала пить, сначала маленькими глотками, потом большими. Закашлявшись, выплюнула на стальной пол жидкую смесь морской воды и самогона и снова плотно закуталась в плащ.
— Сп… спасибо, — заикаясь, выдавила она. — Н-но м-мне н-нужно что-то г-горячее.
— Сколько еще мы должны терпеть этот вздор?! — выпалил Габраил. — Время важнее всего!
— Как мы ни быстры в погоне, но Крыло Ворона нам не обогнать, — обронил Заэроф. — Пусть они делают то, ради чего рождены.
— Мы найдем здесь много ответов, — сказал эпистолярий Дотраил. — Даже если придется применить необычные методы, чтобы их отыскать.
— Рад слышать, — отозвался Фаррен. — У меня много вопросов.
В зале повисло молчание, и атмосфера вдруг настолько остыла, что Фаррен не удивился бы, увидев клубы пара, вырывающиеся из его рта.
— Пусть спрашивает, — сказал библиарий. — Мы можем что-то узнать о помыслах примариса или даже о его высочайшем покровителе, владыке Макрагга. Кроме того, какая разница, если мы все равно потом вернемся на «Клинок»?
— Ну что же, — вымолвил Габраил. — Возможно, это учение Жиллимана заставило его не уважать сынов Льва, красть вещи, принадлежащие вышестоящим, и отдавать их людям-сервам. Так ли примарх повелел вести себя, когда ты с ним встретился, примарис?
— Такова безупречная логика Марса, соединенная с человеческой благопристойностью Терры, — парировал Фаррен. — У нас кое-что из этого еще осталось.
Габраил ответил на подразумеваемый упрек только коротким лающим смешком. Вопросы в голове Фаррена смешались в однородную массу. Что магистр роты имел в виду, упомянув о встрече с примархом? И что должно произойти на «Клинке»? Он ни о чем таком не слышал.