От этой мысли Дил крепко зажмурилась и мысленно попыталась нащупать поблизости что угодно, способное таить враждебные намерения.
Сверху донесся грохот взрыва. Дил рефлекторно открыла глаза и занесла ключ. Вся вышка сотряслась, словно от мощнейшего удара, и жрицу отшвырнуло бы в сторону, если бы она инстинктивным движением не схватилась за ближайшую решетку. Изъеденные ржавчиной края впились в пальцы, как лезвия, но она не разжимала хватку. Порывистый ветер уносил капли крови, то разбивая их о сеть перекладин, то швыряя вниз, в железные глубины основания сооружения.
На западе простирался океан, холодный и свирепый, как никогда прежде. Буря взбила и взбаламутила его, и увенчанные белыми гребнями волны обрушивались на толстые опоры вышки, словно удары молота. Струи дождя хлестали с края платформы почти горизонтально. Когда Дил подобралась к следующей лестнице, ведущей вниз, ледяной поток окатил ее, как из прорванной трубы. Она устояла на ногах и пробилась сквозь шквал вперед.
На мгновение ей привиделись тесные скопления огней, горящие в темноте. Двигались они слишком быстро для кораблей добытчиков прометия или даже для «Валькирий», на которых летали Астра Милитарум.
Значит, это снова Похитители, которые пришли, чтобы окончательно решить ее судьбу. На следующее утро после бури кто-то другой вычеркнет имена из журнала вышки, подсчитает убытки и установит предписанный период траура.
Что-то мелькнуло на периферии зрения Дил. Инстинктивно она бросилась в сторону. Вспышка света и жара, и жрица, вскрикнув, мешком упала на платформу. Ржавая решетка, к которой она прижималась, приняла на себя большую часть энергии взрыва, но полностью не уберегла. Спина униформы обратилась в тряпье, не способное прикрыть длинные полосы ожогов. Ленты дюраткани и содранной кожи затрепетали на ветру. Дил издала долгий пронзительный вопль.
— Пожалуйста, — с трудом выговорила она губами, дрожащими от холода и боли. — Я просто хочу жить.
Небо расколола молния, и почти сразу раздалось два раската грома. Теперь шторм бушевал прямо над вышкой. В ослепительной вспышке Дил различила огонек на периферии зрения. Она подхватила свой ключ и бросилась к узкому коридору между двумя гигантскими конденсаторами, не обращая внимания на ноющие легкие. Бедра горели от боли, ледяной дождь вонзал холодные когти в открытые раны.
Жрица продолжала бежать по тесному темному проходу, натыкаясь на стены. Она мысленно обругала себя за глупость, когда поняла, что этот коридор ведет на северный край вышки. Нехорошо. Открытая рабочая платформа на той стороне слишком опасна.
Дил услышала еще один вопль, на сей раз поблизости, и содрогнулась.
Протиснувшись сквозь треугольный проем внутрь одной из главных опор вышки, она воспользовалась переплетением диагональных балок как перекладинами лестницы, стараясь ставить ноги в места, где они скрещивались, — на влажном от дождя металле легко поскользнуться. Дил спускалась, сжавшись в комок, чтобы не задевать израненной спиной балки, покрытые коркой соли.
Еще десять шагов, и она сможет заползти на этаж ниже. Еще два уровня после него, и у нее появится слабая надежда на спасение. Потом она попробует добраться до понтона: там, возможно, уже загружают эвакуационное судно.
Высоко вверху взвыли автоматически активированные сирены, и это как будто пробудило жрицу, дало понять, что на нее охотятся. Тревога, как обычно, включилась гораздо позднее, чем следовало. Похитители работали слишком быстро и скрытно, чтобы обыденные меры предупреждения могли им помешать.
Дил увидела вдали размытое движение, тень, едва различимую за барьером из металлической сетки. Нечто огромное беззвучно прошло мимо, пока она спускалась через уровень «терт-эпсилон».
Вспыхнул свет, и раздался рев — человеческий, бросающий вызов. Еще одна вспышка. Голос стал громче — она узнала хриплый рык Ротерана, — а потом резко замолк.
Жрица приближалась к цистернам, и едкое зловоние прометия стало почти невыносимым, но она заставила себя полностью сконцентрироваться на движении.
— Одна рука за другой, — бормотала Дил. — Тихонько, тихонько. Я могу сбежать от Похитителей. Пусть мне только повезет.
Она осознала, что разговаривает сама с собой, и закусила губу, чтобы замолчать. Надо экономить дыхание. Еще десять шагов, и она выберется к воротам. За ними — цистерны с прометием. Оттуда можно добраться до понтонов, которые означают свободу — или быструю и зрелищную смерть.