Два мага сидели на полу, молча целясь друг в друга. Два мозеса против одного глока — на таком расстоянии количество патронов и стволов значения не имело. Павел опустил оружие первым.
— Снаружи никого не было, — сказал он. — Как ты узнала?
— Иди ты в жопу, Веласкес, — девушка переместила дула пистолетов так, чтобы контролировать обе стороны от стола. — Так же, как и ты. Сеть. У тебя что-то есть? Камера байка?
— Нет. Всё отрубилось
Павел вытащил из кармана два шарика, флек покатился по полу, за ним второй. Стоило им показаться на открытом месте, раздались выстрелы. Вшитые в дроны команды заставили их подпрыгнуть, уходя от пуль, но слишком медленно, один из флеков разлетелся серыми каплями, второй уцепился за стену, растёкся в лепёшку и пополз к потолку.
— Что скажешь? — Филипа часто дышала, на лбу у неё выступил пот.
— Будем выбираться через подсобку, — Веласкес кивнул на стойку, за которой виднелся дверной проём, ведущий наружу, — если стрелок один, он не успеет так быстро переместиться.
Глава 5
Глава 05.
27 июня 335 года от Разделения, пятница
Протекторат Гринвуд
Филипа Суарес стояла у панорамного окна в офисе на восемнадцатом этаже башни «Айнштайн». Отсюда можно было рассмотреть ближайший к побережью крупный остров Согласия, старый порт и фабричные кварталы. Остров Согласия занимала коммуна новых мормонов, одиннадцать тысяч человек, фермы, университет с огромным научным центром, кампусом и спортивным комплексом, собственная полиция и клиника. Филипа проучилась в университете «Нового Иисуса» два года, получив экстерном степень бакалавра, и считала, что ей крупно повезло — эти святоши давали отличное образование. А ещё они хорошо относились к магам. Настолько хорошо, что в университете из посторонних, не мормонов, могли учиться только те, кто носил блокираторы.
Засветился коммуникатор, на экране появился Макс.
— Привет, крошка, — сказал он, — в среду аукцион. Угадай, что там выставят.
— Ты шутишь, — щёки у Филипы порозовели.
— Ни капельки. Капланы решили, что деньги лучше старой рухляди. «Мальчик» будет моим, можешь быть уверена, отец расширил лимит до двадцати миллионов.
— Ты хочешь сказать — моим?
— Только после свадьбы, дорогая. Ты проспорила, смирись.
Макс отключился.
Филипе совершенно не хотелось выходить замуж. Ей было всего двадцать шесть, после университета она четыре года проработала в Бюро, в техническом отделе, прежде чем перейти в службу безопасности семьи Фальков, и её карьера постепенно шла в гору. С Максом она познакомилась на последнем семестре университета, его мать была одним из попечителей, он — взрослым студентом, а она шестнадцатилетней девочкой-подростком, угловатой и стеснительной. Копия картины старого бразильского художника висела у неё в кампусе, про оригинал девушка узнала позже, и решила, что когда-нибудь обязательно его получит. Любым путём.
Они встречались раз в год на вечеринках в честь окончания университета, последний раз — в прошлом октябре, почти все вокруг были слегка навеселе — однокурсники накидались стимуляторами, а она просто растормозила психику, чтобы не быть белой вороной. Кто-то затеял дурацкий спор, что можно сделать ради мечты, постепенно спорщики отваливались по своим делам, и их осталось двое — она и Макс. Тогда он и предложил пари — через год «Мальчик с рогаткой» будет у неё, но при одном условии. Филипа была уверена, что у этого богатого пижона ничего не получится, картина много лет находилась в частной коллекции, и продавать её никто не собирался, так что мотоцикл «Дьяболо Кроссфайтер», на котором Макс приехал на вечеринку, с той встречи она считала практически своим.
Девушка оторвалась от мрачных мыслей, проверила системы охраны — на девятнадцатом этаже шло совещание, такое, которое можно провести только лично, с глазу на глаз, с как минимум пятью периметрами помех и защиты, и одной почти гениальной сотрудницей этажом ниже. С северной стороны кто-то пытался подсадить жучок, имитация небольшой мушки на стекле продержалась недолго, её смело электрическим разрядом, остальные атаки были привычными, их проводили всегда, был повод или нет.
— Почему Веласкес? — говорил Варгас, — у нас есть что-то, чем можно надавить? Любимая девушка, собака, родители, может быть тайная страсть?