Павел чуть было не улыбнулся. Против четырёх бойцов в экзо-броне, усиливающей движения, с адаптивными гелевыми накладками, защищающими от выстрела в упор из винтовки, и хоть и устаревшей, но эффективной ракетной установкой на плече у одного из них, у девушки шансов не было. Эти ребята нарядились так, словно шли в лобовую атаку на укреплённый бункер.
— У неё два мозеса, — сдал он спутницу, — обычные, без блока, на двадцать выстрелов каждый.
Командир кивнула, и двое бойцов не торопясь направились к служебному входу. Тот, что с ракетницей и подавителем, подошёл поближе. От него до мага было метров десять.
Те, кто скрылся внутри, не церемонились. Послышались глухие хлопки выстрелов и гудение брони, Филипа выпустила четыре пули. Потом девушка вскрикнула, раздался звук рвущейся ткани.
— Лягается, — послышался голос из глубины закусочной.
— Раз, — сказал Павел.
Командир вражеского отряда удивлённо на него посмотрела, очень медленно поворачивая голову — время растянулось, звуки сдвинулись в инфра-диапазон, свет будто приглушили. Десять метров — это четырнадцать шагов, даже спринтер, пробегающий такое расстояние в среднем за восемь десятых секунды, в самом начале только разгоняется. Маг оттолкнулся правой ногой, подпрыгнул вверх, левой упёрся в стену и сильно оттолкнулся. Ракетчик наверняка был по уши полон стимуляторами — скорость движений была ненамного меньше, чем у Павла, но всё равно, нервные импульсы скорее мешали друг другу, чем помогали — он быстро дёрнул вверх пистолет, но инерция уводила оружие в сторону. На пути Веласкеса женщина-командир пыталась совладать с автоматом, Веласкес врезался в неё, впечатывая флек в открытое лицо, и использовал тело врага как дополнительную опору.
Он добрался до ракетчика, обхватил одной рукой локоть, а второй — предплечье, направляя дуло в шлем. Пистолет выплюнул пулю, за тысячную доли секунды она преодолела путь от разгонного блока до конца ствола и врезалась в забрало. Стекло выдержало, но следом пистолет выплюнул очередью ещё пятнадцать пуль, семь из них прошли через защитный слой и прошили череп ракетчика насквозь.
— Два.
По меркам остальных, он умер мгновенно, по ощущениям Павла — слишком медленно, нервные импульсы, идущие от мозга к конечностям, сокращали мышцы, левая рука, свободная, усиленная экзоскелетом и ускоренная стимуляторами, ударила мага в бок. Веласкес почувствовал, как деформируются и ломаются рёбра, входя в лёгкое, и заранее заблокировал боль. Перехватил руку, нажал кнопку на левом предплечье, кассета на плече мертвеца загудела, выбрасывая ракету вперёд, в направлении стены. Она была размером чуть больше сигары, из заднего сопла вырвался огонь, и неуправляемый снаряд, потерявший связь с оператором, врезался в стену здания. Бойцы волокли Филипу спиной вперёд, руки заломили и зафиксировали, при виде ракеты они отпустили девушку, и прижали локти к груди, нагнув головы вперёд. Раздался взрыв, Павел потянул мёртвое тело на себя, прячась за ним, и почувствовал, как оно трясётся от врезающихся в него обломков.
Командир, которую отшвырнуло взрывной волной, выронила автомат, женщина тянула руки к лицу, затянутому плёнкой — флек нащупал глазные впадины, загнал туда тонкие щупы и выпустил электрический заряд, дрон был гораздо быстрее людей. В перчатки брони были встроены нейтрализаторы мин и дронов, но этот флек не так-то просто отключался, вещи, над которыми поработал Эфраим, становились очень живучи.
— Браслет, — напомнил он себе. — Три и четыре.
И бросился к закусочной.
Филипу отбросило назад, её похитители приняли взрыв на себя. Броня сработала как надо, но от контузии не спасла, оба валялись на земле и слабо шевелились. Павел подбежал к девушке, схватил за ногу и поволок наружу. Вовремя, в то место, где только что была её голова, ударила пуля — стрелок на дереве был начеку. Суарес была вся в крови от мелких порезов, но дышала, и по первому впечатлению, серьёзно не пострадала. В отличие от Павла, тот, привалив её к целой части стены, рванул куртку вверх, и запустил пальцы под кожу, пытаясь подцепить ребро.
— Шлем, — прохрипел он, — стреляй в шлем.
Девушка не растерялась, на коленях подползла к врагам, вытащила автомат и в упор разрядила его в затемнённые забрала. По сорок выстрелов на каждого. Со своего места Веласкес видел, как лица превращаются в кровавое месиво. Филипа отстреляла обойму до конца, и согнулась, её вырвало.
— Веласкес, — прошипела она, подбирая второй автомат, — я тебя прикончу. Раньше я думала, что не смогу никого убить, но теперь опыт появился. Понятно, почему эта детектив, Волкова, называла тебя конченным ублюдком и мечтала задушить.