— Через сколько мне выходить?
— Пора. Ещё минут двадцать подержу сигнал, а потом могут возникнуть проблемы, — сержант коротко хохотнул.
— Сразу нельзя было сказать? — Виктор вылез из фургона. — Идиот.
Лука криво усмехнулся. До сих пор он делал всё, что ему приказывали. За это мужчина получал еду и редкий секс, а ещё жизнь, но сержант даже с той долей рассудка, что осталась, понимал — всё это подходит к концу. Последнюю игрушку у него не отобрали, как остальных, значит, неделя, может быть две, и их обоих, и его, и женщину по имени Ава Самойлова прикончат так же, как и остальных. Муньехо замотал головой, чтобы прогнать картинки людей, растворяющихся и сгорающих изнутри, поначалу кричащих и умоляющих, потом, когда они делать этого уже не могли, оставался только взгляд, один на всех. В нём были боль, тоска и желание поскорее умереть. Эти люди не могли отомстить, а он, Лука, мог. Не стоило Виктору оставлять его одного. Лука не был идиотом, он был когда-то отличным специалистом, одним из лучших в Бюро, способным взламывать любые сети, и оставался им в какой-то мере до сих пор.
Муньехо провёл пальцем по планшету, переводя камеры в нужный режим. Теперь они давали два потока данных. Один шёл напрямую владельцу, страховой компании и женщине, имени которой он так и не узнал — главной в паре с Виктором. А другой на резервный сервер полиции. И на этом, втором сигнале, проклятый мутант был виден превосходно. Через полчаса программа, следящая, чтобы камеры никто не взломал, сравнит два потока, и обнаружит, что они не совпадают. Сигнал уйдёт в полицейский участок, сюда приедет патрульная машина, и маховик бюрократии немедленно начнёт крутиться. Лука добавил во второй сигнал дополнительный видеоряд, который смогут расшифровать — записанные обрывки разговоров, маршрут из навигатора, данные по машине. Если полицейские не дураки, они до всего этого доберутся. До дома возле Майска, откуда они выехали, потом до Виктора, а потом и до его подельницы. Её имени Муньехо не знал, и лица не разу не видел, женщине было лет сорок-пятьдесят, подтянутая, стройная и безжалостная. Кровожадную тварь Лука ненавидел больше остальных, маг был лишь оружием в её руках — уж он, сержант, это отлично это понимал. Так что, если он не может сбежать, так хоть умрёт с пользой.
Виктор подошёл к калитке, держа в руках коробку, позвонил. Через несколько секунд на экране появилось лицо Люси.
— Простите, сеньора Волкова, — сказал он. — Только что вам доставили груз, посылку из «Тринити фарма», когда я посадил дрона, то обнаружил, что коробок с таким адресом в системе две, и одну из них надо вернуть на склад. Какую именно, я не знаю, может быть, вы мне поможете.
На изображении с камеры худой застенчивый китаец топтался на подъездной дорожке. Люси накинула на себя халат, открыла дверь, впустила в дом доставщика.
— У меня есть старый картридж, я его сейчас принесу, — быстро сориентировалась она. — Хочешь кофе?
— Спасибо, — Виктор уселся на краешек стула, — вы очень любезны, сеньора. И очень красивы.
— Ага, — Люси за свою жизнь наслушалась много комплиментов, но этот почему-то показался приятным и искренним. А ещё курьер был скромен и застенчив. — Три секунды.
Она сходила в Настину спальню, вытащила из аппарата картридж с лекарствами, спустилась вниз. Виктор всё это время сидел неподвижно, глядя в потолок. В коробке, которую ему дала Сара, лежал настоящий сменный картридж, только две капсулы в нём были с небольшими дополнениями. Оливия Борхес, подменившая заказ, передала нужные данные о получательнице, в том числе и название картриджа. Лекарства в протекторатах отпускались строго по рецепту, но на Свободных территориях можно было купить всё что угодно, особенно полицейскому из Форталеза.
Под бдительным взглядом молодой женщины Виктор выпил два глотка кофе из крохотной чашечки, потом распаковал обе коробки. В той, что дала ему подельница, лежал чёрный полупрозрачный цилиндр, заполненный разноцветными капсулами, а в той, которую привёз дрон — шесть серебристых стержней.
— Да уж, явно не то, — Люси взяла один из них, покачала в руке, — тяжёлый. А что это?
— Откуда мне знать, — маг внезапно занервничал. Такое бывало, когда рядом находилась потенциальная жертва. — Прошу меня простить, сеньора, я всего лишь курьер,
— И очень ответственный курьер, другой бы даже и не пошевелился, — Волкова-младшая достала из кармана пластиковый прямоугольник на пятьдесят реалов. — Вот, держи.
Когда она передавала деньги, их пальцы соприкоснулись. И Виктора словно током ударило.