Зато Октавия в очередной раз вызвала его любопытство, и, чтобы понаблюдать за ней, Данте переместился с люстры на каминную полку.
Именно после беседы с Леопольдо тет-а-тет Октавия и выманила из компании Софии юношу с усиками. Это оказался Абель де Чендо-и-Сантильяно, сын владельца крупнейшего торгового центра Буэнос-Айреса. Сопроводив его к Аурелиано, который уже заболтал Ладислао и Леопольдо до тумана в мозгах, она оставила мужчин вчетвером, уведя от них Кассию.
— Знаете, сеньора, для моей бабушки вы — эталон стиля и красоты! Она так мечтает с вами подружиться, что упросила меня помочь ей в этом нелёгком деле, — шепнула она Кассии, фамильярно схватив её под руку. Ту аж передёрнуло — когда Кассия злилась, шрам на её губе выделялся сильнее, уродуя её лицо, но оттолкнуть дочь хозяина дома она не посмела. — Прошу вас, ступайте со мной. Бабушка ждёт, чтобы вы присоединитесь к компании её подруг, а вы всё с мужчинами да с мужчинами… А они, право, иногда так скучны, в бумажной волоките и политических заговорах совсем увязли.
Сведя Кассию с Лоидой и её кружком высоконравственных сплетниц, Октавия подкинула им острую тему — побег Марикрус де ла Бланше, дочери владельца игрального дома и сети кафешантанов, с венчания с наследником главного судьи Трибунала. Столь хитро Октавия нейтрализовала и Кассию, и Лоиду, и остальных зорко бдящих за молодёжью клуш, и вернулась в малую гостиную, пока дамы наперебой вопили о «чудовищном поведении» сеньориты де ла Бланше и «безнравственности нового поколения».
Теперь Октавия отчитывала, будто из-под земли выросшую Игнасию — растрёпанную, с соломой в волосах — и рыжеволосого мужчину, одетого в холщовые штаны и простую рубаху.
— Валенти, уходи немедленно! Только и не хватало, чтобы бабушка увидела тебя в доме, — Октавия вытолкала юношу в запасную дверь, что пряталась за раздвижными портьерами. — А ты чего вытворяешь? — переключилась она на сестру, когда рыжий парень удалился. Данте бегал по каминной полке, цокая когтями, но птица в качестве свидетеля девушек не пугала. — Среди бела дня, с конюхом, какое бесстыдство! — Октавия начала отряхивать с наряда сестры листья и солому.
— Конечно, тебе легко говорить! У тебя ведь есть жених, и свадьба не за горами. Леопольдо Фонтанарес де Арнау — отличная партия. Тебе повезло, — обиженно выпятила Игнасия и без того немаленький подбородок.
Октавия вздохнула.
— Не знаю, я не уверена, что хочу за него замуж.
— То есть? — приподняла брови Игнасия, напомнив лицом удивлённую лошадку. — Тебе не нравится Леопольдо?
— Я этого не говорила, — с платья сестры Октавия перешла к вытаскиванию соломы из её причёски. — Он мне симпатичен, но… я мечтала о другом. Я хотела встретить большую любовь. Вот так раз — ах — и на всю жизнь. А выходит как-то обыденно. Познакомились, обручились, поженились и всё. Никакой романтики. Я вижу, что нравлюсь ему, но мне хочется яркого проявления чувств, чтобы он совершал ради меня безумства, чтобы мне сносило голову и перехватывало дыхание. Но этого нет, — она разочарованно повела плечами. — Он слишком правильный, иногда даже обидно. Вот его брат другой, в нём есть какая-то чертовщинка. И такие мужчины, с загадками и скелетами, всегда привлекают женщин больше, чем такие, как Леопольдо, у которых всё просто и ясно. Вот даже сегодня, он позвал меня на личный разговор. Я думала, в любви начнёт объясняться или приставать будет с глупостями, — она хихикнула в кулачок. — Как бы не так! Он рассказал мне, что они с отцом придумали план, как вынудить сеньору Кассию дать согласие на наш брак. И даже убедил меня в этом поучаствовать. Насколько я поняла, его мать хочет, чтобы он выбрал Софию, и Леопольдо решил действовать хитростью. Ты же знаешь, первый кандидат на руку Софии — Абель де Чендо-и-Сантильяно. Он давно за ней ухаживает, и бабушка, и папа склоняются к тому, чтобы отдать её руку ему. Леопольдо решил с ним подружиться и убедить его посвататься к Софии первым. И когда состоится их помолвка, Леопольдо сразу посватается ко мне. Вроде ничего особенного, но тут есть дыра, которую никто не замечает. А именно — мне показалось, его брат неровно дышит к Софии, но Леопольдо навряд-ли сказал ему, что хочет сбагрить её другому жениху. Это эгоистично, ведь можно было придумать что-то более хитрое и изящное, не прибегая к предательству. Мог бы и у меня спросить, я бы придумала. А так… Меня это настораживает. Не знаю, стоит ли выходить замуж за человека, который способен так гадко поступить с родным братом. Я, конечно, не в курсе их взаимоотношений, но моя интуиция подсказывает — у Ландольфо есть какая-то тайна. Его мать говорит, будто он собирается стать священником, а он непохож на семинариста. Ну вот, теперь ты нормальный человек и бабушка не догадается, какими безобразиями ты занималась пятнадцать минут назад в конюшне, — закончив приводить Игнасию в божеский вид, Октавия осмотрела её и кивнула одобрительно.
— Спасибо, конечно, за помощь, но я не понимаю тебя, сестрёнка, — отозвалась та. — Я бы за такого жениха, как Леопольдо, уцепилась руками и ногами, а ты ищешь подвох. Но если он тебе не мил, ты можешь попросить отца найти тебе другого жениха. Сложностей с этим не будет, ты же нравишься многим. Я вижу, как некоторые мужчины на тебя смотрят. Если бы ты не пыталась казаться умнее всех на свете, давно была бы нарасхват, как София. Но в любом случае, в отличие от меня, старой девой ты не останешься. А я, если буду разборчивой, останусь ни с чем, — взяв со столика бокал ликёра, Игнасия осушила его залпом.
— Не пей много, а то станешь, как бабушка, которая до сих пор уверена, что никто не замечает, как она опустошает винный погреб, — Октавия насмешливо погрозила сестре пальцем. — Но почему ты выбрала Валенти? Он же конюх! Неужели тебе мало мужчин нашего круга?
— А разве у меня есть выбор? — Игнасия водрузила бокал на место. — Это вы с Софией первые красавицы, а я так, уродина и позор семьи. Что-то я не вижу, чтобы мужчины нашего круга вились около меня. Они все порхают вокруг Софии, как будто она французский торт. А Валенти говорит, что я милая. Хоть кто-то обратил на меня внимание. И вообще он страстный мужчина. Так почему бы и не с ним?
Октавия только скривилась.
— Ты не ценишь себя, сестрёнка, ведь ты достойна большего. Это всё бабушкина вина, она внушила тебе комплексы. Но ты не уродина, а очень даже привлекательная девушка, с изюминкой, — попыталась убедить она сестру, но Игнасия отмахнулась.
— Ой, не надо врать из жалости ко мне! Я не питаю иллюзий. Мне с моей физиономией сойдёт любой жених, лишь бы не быть одной.
Почерпнув из болтовни сестёр много информации, Данте понял главное — затею Леопольдо. Они с отцом придумали свести Софию и Абеля де Чендо-и-Сантильяно. Так Кассия вынуждена будет согласиться на свадьбу Леопольдо с Октавией, чтобы не потерять шанса прибрать к рукам Национальный банк. И теперь Данте стало ясно, почему Леопольдо не хотел появления Салазара в доме Мендисабалей — дабы он не испортил план, очаровав Софию.
За размышлениями об интригах Данте едва не упустил момент, когда София ускользнула от толпы кавалеров под предлогом «припудрить носик», и Салазар, восприняв её манёвр, как шанс для атаки, тоже покинул малую гостиную. Но, выпорхнув в сад через окно в холле, Данте мгновенно возжелал двинуть Салазара чем-нибудь по голове.
София стояла на аллее между замком и калиткой — дверцей во внешний мир, — а на голых булыжниках вокруг неё росли чудные цветы, явно сотворённые магией Салазара: алые розы без шипов, нежно-жёлтые нарциссы, красные и белые камелии. Салазар же, сидя на коленях, бормотал скороговоркой: «Я вас люблю, люблю… вы так нужны мне…».