— Вы рехнулись? Что вы здесь делаете? — шепнула она, светя фонарём ему в лицо.
— О, София, жизнь моя, я так мечтал увидеть вас! — отобрав у неё фонарь, Салазар поставил его на землю. На огонёк моментально слетелся рой ночных бабочек. Они кружились, в лучах света напоминая танцующих крошечных фей.
— Я получила ваше письмо, — София нервно озиралась по сторонам. — Ах, сеньор Ландольфо, зачем вы так жестоко обманываете меня и даёте бесплодную надежду? Ведь когда вы примете сан, я начну проклинать себя за то, что позволила себе увлечься вами. А после смерти я попаду в ад, — и она, жалобно всхлипнув, закрыла ладонями лицо.
Данте не верил Софии ни на грош — он знал истинную любовь, видел её сияние в глазах Эстеллы. Его девочка смущалась и трепетала, голосок её дрожал от волнения и счастья при каждой их встрече. Интуиция Данте буквально кричала — все ужимки Софии, попытки изобразить любовные переживания — театр плохой актрисы, ведь очи её — ледяная бирюза, а душа суха, как такыр — высохший родник в пустыне. Но Салазар явно считал иначе.
— Не грустите, София, и не казните себя! — он схватил девушку за руки, отнимая их от её лица. — Вы самая прекрасная, самая милая, самая удивительная девушка из всех, кого я знаю!
— О, вы мне льстите! Я грешна и попаду в ад! — она продолжала всхлипывать, надрывно, без слёз. — Ах, не смотрите на меня, Ландольфо! Я не хочу, чтобы вы видели меня плачущей. От слёз я становлюсь уродиной!
— Вы красавица, София! Вы само совершенство! Не бойтесь ничего, — как в горячечном бреду шептал Салазар, касаясь губами её пальцев. — Я не дам вас в обиду, никому не позволю разрушить наше счастье. А сегодня я пришёл, чтобы сделать вам подарок.
— У вас есть для меня подарок? Ах, как чудесно! — она похлопала в ладоши, но в глазах не появилось ни блеска, ни восторга — они оставались холодны.
Салазар трясущимися руками вынул из кармана плоскую бархатную коробочку. Там, как уже знал Данте, находилось зеркало. София вскрыла подарок, с капризным видом сорвав с коробочки бант.
— Зеркальце? Ах, как мило, какая прелесть! Серебро и изумруды, такие крупные… — она повертела артефакт в руках. — Чувствуется работа настоящего мастера.
— Когда вы будете смотреться в это зеркало, София, я хочу, чтобы вы вспоминали меня, — выпалил Салазар. Грудь его вздымалась так, что, казалось, он вот-вот задохнётся.
«Да, влюбился ты ни на шутку, — мрачно подумал Данте. — Только не ту барышню выбрал. С этой ты намучаешься».
— Ах, вы меня смущаете! — воскликнула София жеманно. — У меня горит всё лицо, — она прижала тыльную сторону ладони к своей абсолютно бледной щеке.
— Я люблю вас, София, с первой секунды как увидел… — он попытался обнять её за талию, привлекая к себе. На мгновение она позволила, а потом отстранилась.
— Ах, я сейчас умру от волнения! Молю вас, Ландольфо, не будьте гадким! Вы чрезмерно настойчивы и пугаете меня. Я — девушка благочестивая, скромная, читаю молитвы и посещаю церковь. Я не привыкла, чтобы мужчины вели себя со мной неуважительно.
— Простите меня, София, я уважаю вас безмерно. Просто чувства затмевают мой разум, — испуганно начал оправдываться он. — Только не убегайте! Я так дорожу вами, я счастлив, что вы благосклонны ко мне. Я хочу жениться на вас, чтобы мы всегда были вместе!
— Тогда вам надо поторопиться, — вздохнула она трагически. — Пока маркиз де Чендо-и-Сантильяно не сделал мне официального предложения, но, думаю, оно не за горами…
— Я поговорю с вашим отцом в ближайший четверг, на вечере вашей бабушки, — порывисто сказал он. — Я попрошу вашей руки при всех. Посмотрим, хватит ли у сеньора Аурелиано духу мне отказать.
— Но как же слухи о семинарии, о том, что вы собираетесь стать священником? — как кукла похлопала София ресницами.
— Я уже написал вам в письме, что это ложь, придуманная моей матерью. Завтра это станет известно всему городу. Прочтите утром «Голос правды» и позаботьтесь о том, чтобы его прочли и ваши родственники.
— Ах, вы меня заинтриговали, Ландольфо! Что вы такое затеяли, раз даже в газете…
София не договорила — в этот момент распахнулось окно на первом этаже и оттуда высунулась девушка.
— Ах, Господи боже, моя сестра Игнасия! — воскликнула София и пошатнулась. — Ох, мне дурно, я теряю сознание!
Салазар щелчком загасил фонарь и удержал Софию под локоть, страхуя её от падения. Девушку его магия не интересовала, не пугала и не прельщала, она будто её не замечала. Игнасия, всмотревшись в черноту сада, закрыла окно. Вынув нюхательную соль, София помахала флакончиком у лица.
— Если Игнасия расскажет бабушке, что я тайком встречаюсь с мужчиной, будет скандал, — пролепетала она. — Игнасия не любит меня, она обязательно насплетничает, и тогда моей репутации конец. Я пропала! Ах, уходите, Ландольфо, и больше не возвращайтесь! Вы меня скомпрометировали! Вы гадкий человек! Я никогда вас не прощу! Я выйду замуж за маркиза де Чендо-и-Сантильяно и умру от горя! И это будет ваша вина, которую вы не искупите даже после смерти! — прижимая к груди зеркальце, с видом оскорблённой невинности София рванула к дому.
Салазар ошеломлённо глядел ей в спину, а Данте только перья встопорщил. Нет, эта дамочка — не пустоголовая кокетка. Она — расчётливый и бессердечный манипулятор, и каждый шаг её продуман. Именно такие женщины играют с мужчинами, как кошки с мышками, и доводят их до безумия.
========== Глава 10. Королевский бал ==========
Провокация Салазара мимо Кассии не прошла — Данте не сомневался, что гнев её будет ужасен, и не ошибся. Когда наутро появилась статья в газете «Голос правды», она рвала и метала, и как Данте не силился предотвратить выпивание Салазаром чая, который содержал пару капель таинственного красного зелья, ему это не удалось. После попытки разбить чашку, он был пойман Кассией и усажен в клетку.
Салазар, однако, невозмутимо выслушал крики в адрес «проклятых газетчиков» и выпил чай, не заподозрив подвоха. Зелье на него не повлияло — он не отравился и не впал в безумие, поэтому продолжил творить глупости.
Утром следующего дня Данте выбрался из заточения в клетке, но Салазара остановить не смог — тот намеревался осуществить план с похищением Леопольдо сегодня, во время охоты на пекари [1], куда он лично пригласил брата и отца, изобразив, будто хочет с ними помириться.
Кассия, утихнув, занялась делом чрезвычайной важности — отправила своего верного пса Косме в редакцию газеты «Голос правды» требовать опровержения статьи.
Пока Ладислао и Леопольдо выбирали костюмы для охоты (это длилось не меньше двух часов), Салазар активировал волшебное зеркало в надежде увидеть, чем занимается София. И был глубоко разочарован — его подарок лежал на туалетном столике в её комнате — просторной, со стенами, обитыми тканью фисташкового цвета. В спальне хозяйничала Прэска, счищая грязь с белоснежного ковра. Сама София отсутствовала.
— Да, наивно было думать, что София станет носить зеркальце с собой, — вздохнул Салазар, щелчком гася магическую картинку. — Придётся артефакт усовершенствовать, но займусь этим позже.
Три часа спустя он, одетый в суконный костюм для охоты, в шляпе и сапогах, взяв карабин, усадил Данте на плечо и вышел в сад, где его поджидали Леопольдо и Ладислао — все в шёлке и бархате, в чулках и туфлях, париках и шляпах с перьями. Данте только фыркнул — из троих мужчин адекватно выглядел только Салазар — он хотя бы не промокнет, если они угодят под дождь, и не станет жертвой москитов.
Когда всадники, сопровождаемые гончими собаками, миновали городскую окраину, солнце уже поднялось над горизонтом почти вертикально. Ни облачка, ни дуновения ветра — день обещал быть жарким.
Условленный сигнал — тройной щелчок кнутом, и Салазар дал понять затаившимся в кустах разбойникам, что пора действовать. Так, в самой чаще леса, посреди дороги их окружила толпа в лохмотьях, с дубинами и кинжалами — человек десять, не меньше.