Схватив за руку, Данте вытащил её из-за дерева. Но Салазар, щуря очи, только ухмылялся — он не собирался нападать на Октавию. А когда она, швырнув в Сущность Лоиды пыльцу фей, обратила её в крошечное облачко и затолкала в фиал, Салазар и вовсе рассмеялся.
Но при виде Софии его наигранное самообладание испарилось. На лицо будто тень легла — оно померкло за секунду. Он смотрел на неё, милую и полупрозрачную, с каким-то благоговейным ужасом. Попятился и уткнулся спиной в ограду. Клариса так и лежала на клумбе.
— По-моему тебе стоит помочь Кларисе, пока она не истекла кровью. Этот меч наносит серьёзные увечья, хоть и избавляет от непрошеных гостей в теле, — сказала Октавия надрывно. — Я бы сделала это сама, но, увы, я не умею колдовать.
Но Салазар не шевелился — пялился на Софию во все глаза. И Данте, поняв, что толку от него не будет, подошёл к Кларисе сам.
— Когда-то я легко залечивал раны, — объяснил он Октавии. — Не знаю, получится ли сейчас, я ведь нематериален.
Сев на корточки, он накрыл рану Кларисы ладонью, мысленно воображая, как она затягивается. Рана подёрнулась зелёной дымкой. Мгновение — и её не стало. Ещё немного поводив рукой, Данте починил Кларисе и платье — дыра исчезла, как и следы крови.
Клариса села, хлопая ресницами и оглядываясь.
— А что случилось?
— Ничего страшного, просто маленький инцидент, — улыбнулась ей Октавия.
— А мы знакомы? — Клариса с недоумением посмотрела на Октавию, на Данте, переключила внимание на Софию. — Вы что, все призраки?
— Почти, — ответила Октавия. — Это долгая история.
Клариса, помотав головой, встала на ноги и начала отряхивать от пыли и красных цветков эстрельи своё платье.
Больше всего удивила Данте её реакция на Салазара — она не бросилась к нему на шею и не попыталась отвлечь от Софии. Она глядела на него скептически-насмешливо.
— А кто-то говорил, что любит Эстеллу, — съязвила Клариса, закончив приводить себя в порядок. — Эх, мужчины! Какие же вы пустышки!
— Иди к черту, ведьма! — выплюнул Салазар агрессивно.
— С превеликой радостью! — Клариса почти хохотала, видя его оцепеневшее лицо. — Знаешь, Ло, мне тебя жаль. По-честному. Это сложно — любить без взаимности. Но когда ты избавляешься от этого недуга, становится легко, будто меняешь старую шкуру на новую. И хочется летать! И жить, — она раскрыла чёрный кружевной зонтик. — Не знаю, что вы затеяли, но я устала от вас. И от тебя, Ло, и от тебя, Данте. Принимать участие в ваших авантюрах я точно не буду. Счастливо! — и она пошла вперёд по тротуару. Остановилась и обернулась к Салазару. — Парадокс, но я гляжу на твоё прекрасное лицо и ничего не чувствую, кроме сожаления, что убила столько времени, бегая за тобой, Ло. Я тебя больше не люблю, — и она продолжила путь, цокая каблучками по булыжникам и вертя в руках зонтик — чёрная кошка в обличье эффектной женщины.
Данте и Октавия проследили за её вальяжным уходом, но Салазару как всегда было наплевать, любят его или ненавидят. Он молча пожирал взглядом Софию, точно впал в транс.
— Салазар, послушай, — горестно вздохнула Октавия, — я пришла из другой реальности, чтобы помочь тебе. Ведь перстня больше нет, и Сфера Сущностей в настоящем времени стала опасна. Через несколько дней Тибурон сбежит за неё и закрутит интригу, которая может погубить весь наш род.
— И чего ты хочешь от меня? — Салазар наконец удостоил её вниманием.
— Я знаю, о чём ты думаешь, хотя мысли читать не умею. Я против этого, но кое-кто велел привести к тебе Софию, чтобы ты сам решил, что тебе дороже: иллюзии или покой. Но я молю тебя разбить Сферу Сущностей! — уверенно сказала Октавия. — Вернуть живых к живым, а мёртвых к мёртвым. Надо закрыть этот тоннель между мирами, чтобы Сущности не могли больше проникать в головы людей. А Сущность Тибурона, как и Сущность Лоиды стоит уничтожить — они опасны для любого из миров.
— Но… — взгляд Салазара бешено метнулся от Октавии к Софии, что улыбалась ему, словно намеренно, молчанием и хрустальным светом глаз — бирюза во льду — сводила его с ума, распаляя желания. — Если я разобью Сферу, я больше не смогу продлевать себе жизнь. Я быстро умру…
— А может быть, и незачем продлевать эту жизнь? — вдруг сказала София.
Она решительно шагнула к Салазару и коснулась полупрозрачными руками его груди. Салазар попытался схватить её запястья, но ладонь прошла через них.
— Видишь, ты даже не можешь дотронуться до меня, — лукаво склонила София голову к плечу. — А некромантия — путь в никуда. Давай уйдём отсюда вместе. Идём со мной… Неужели ты хочешь прожить в одиночестве ещё тысячу лет? Зачем? Ведь мы можем пойти одной дорогой уже сейчас.
— Но… я… ты правда хочешь быть со мной?
— Я хочу быть с тобой.
Салазар явно колебался, а Данте сам себе не верил. София манипулирует, предлагает Салазару умереть. Неужели он пойдёт на это?
— И ты любишь меня? — выдохнул Салазар как-то испуганно.
— Я люблю тебя.
Он повернулся к Октавии — если бы София была в физическом теле, он ударил бы её хвостом плаща — так резко тот просвистел по воздуху.
— Хорошо. Ваша взяла. Я разобью Сферу Сущностей. Идёмте!
Несколько мгновений спустя они уже шли по лабиринтам подземелья, путаясь в тоннелях и плавающих дверях. И, наконец, очутились в комнате со Сферой, что сильно видоизменилась с момента, как перестала быть управляемой перстнем: зелёный туман потемнел, словно зарос мхом, а сама Сфера мерцала и искрилась — затухающий под ливнем факел.
— Ждите здесь, — Салазар нырнул в волшебный туман.
Сфера будто заглотила его. А через пару минут раздался треск — Сфера Сущностей задрожала, готовая взорваться. Она раскрылась сверху, и оттуда фонтаном вырвался серебристый огонь. Это зрелище напомнило Данте извержение вулкана, которое он видел на иллюстрациях к книгам о природных явлениях.
Вскоре пламя погасло, оболочка Сферы рухнула, и осколки её, точно хрустальные шарики, раскатились по комнате.
Октавия в ужасе вскрикнула, как и Данте решив, что Салазара убило. Одна София не дрогнула — фарфоровая кукла в витрине. Но Салазар был жив — он замер у стеллажа с аквариумами, одну за другой растворяя в воздухе человеческие головы и извлекая фиалы с Сущностями. Различных форм и цветов, они плавали вокруг него кольцом, а потом, за секунду, он запечатал их в посох, украшенный драгоценными камнями.
— Мы уходим в Город Сущностей, — молвил Салазар спокойно. — Выпустим все Сущности из посоха там и навсегда закроем проход между мирами. Но сначала я должен уничтожить парочку из них.
Мягко погладив посох, он извлёк из него один из фиалов.
— Давай второй, — протянул руку, и Октавия отдала ему фиал с Сущностью Лоиды.
— Отойдите, — велел Салазар, и все отпрянули.
Он наколдовал на месте, которое недавно занимала Сфера Сущностей, большую чашу, расписанную руническими символами. Поставил на её дно оба фиала. Вызвал на ладони огненный шар и поместил его на фиалы. И хлоп — обернулся в небезызвестный чёрный вихрь.
Воспарив, Салазар начал раздувать из шара пламя, пока не добился того, что оно, заняв всё пространство чаши, охватило и фиалы.
— Я приношу эти две Сущности в жертву Тьме, — громоподобно произнёс он. — Пусть станут они Ничем навеки вечные. Да будет так!
Пламя резко почернело и рвануло столбом вверх. Когда оно погасло, Салазар опустился на пол, вернув свой облик. На дне чаши осталась только кучка золы.
— С ума сойти! — вырвалось у Данте, но Салазар смерил его каким-то больным взглядом.
— Я не буду ждать собственной кончины, ежедневно превращаясь в дряхлого старика. Сущность всегда принимает тот возраст, в котором умирает её тело. И я хочу остаться таким, как сейчас. Дай мне трость, — он протянул Октавии руку, и она вложила в неё трость с набалдашником в форме головы единорога.
Даже испугаться никто не успел — Салазар вонзил трость себе в грудь, и оттуда струёй хлынула серебристая кровь. Кровь мага. Она залила весь пол, а тело Салазара мало-помалу растворялось в воздухе, превращаясь в горстку волшебной пыли.