— Я вижу, госпожа Кассия — умная дама — и поняла меня, — сказал Тибурон. Встряхнув каштановыми волосами, женщина протянула ему руку для поцелуя. Он пожал её по-мужски, и Кассия недовольно скривилась.
Ладислао продолжал стучать об пол тростью, раздражая этим и свою жену, и Данте, а Тибурон подошёл к столику, где и находилась клетка с чёрной птицей. Коснулся ладонью прутьев. Данте шарахнулся, чуть не упав с жерди, но увернуться не смог — в него полетела струя золотого дыма. Но магия, очевидно, не подействовала — он не ощутил ничего, кроме жажды вцепиться клювом Тибурону в руку — теперь колдун вызывал у Данте отвращение. Надо же чего удумал — людей в жертву приносить ради какого-то проклятия! Но Тибурон не заметил странностей в поведении птицы. Взяв клетку в руки, он отдал её Ладислао.
— Это птица дронго [3]. Его зовут Гуэну, и я хочу, чтобы он был приставлен к вашему сыну, пока не придёт его час, — объяснил Тибурон. — Каждому магу нужен фамильяр — друг, который станет его тенью, глазами и ушами. Гуэну заколдован так, что будет за мальчиком следить, охранять его, не допуская в его поведении того, что мешало бы исполнению нашего плана. Через эту птицу мы сможем общаться. Видите это изумрудное кольцо на его ноге? Если понадобится совет или помощь, дотроньтесь до кольца, назовите моё имя трижды, и я появлюсь. Надеюсь, вы меня не разочаруете. До встречи! — щёлкнув пальцами, Тибурон растворился в сияющем облаке.
Ладислао встал с кресла. Отбросив трость и цокая каблуками туфель, украшенных бантами, он прогулялся по комнате.
— Теперь мы должны терпеть в доме эту птицу, хотя место животных — на улице, — не скрывая омерзения, он поставил клетку на комод и обратился к жене. — Кассия, я, конечно, слышал эту легенду. Отец в детстве рассказывал, но верить в неё — глупо.
— Всё уже решено, — отрезала женщина. — Смею заметить, дорогой, это не в моей семье завелись чёрные маги. Виновата ваша дурная кровь, а расхлёбывать вынуждена я.
Кассия говорила тихо, но жёстко, будто клеймила скот, печатью выжигая слова в мозгу собеседника. Лицо её имело вид бесстрастный, но глаза цвета янтаря излучали такую ярость, что с ног сбивало. Муж умолк под её натиском, а она поднялась с кровати. Набросив на ночную рубашку вязанную шаль, Кассия подошла к колыбелям. Долго рассматривала детей и, наконец, взяла одного на руки.
— Дорогой, велите горничной сходить за кормилицей! — и Кассия ушла в смежную комнату, унеся белокурого ребёнка.
Тот, напуганный её крутым нравом, начал плакать. Второй мальчик остался в колыбели. Данте из своей клетки видел его жгуче-чёрные волосы на голубом шёлке одеяла.
Младенец не плакал и не капризничал — он пялился на серебряный колокольчик у себя над головой. Ладислао, бросив задумчивый взгляд на ребёнка и суровый — на клетку, исчез за дверью.
Распушив перья, Данте обиженно встряхнулся. Он что, так и будет тут сидеть? Умрёшь с тоски! Но младенец вдруг повернул голову. Глаза-опалы, чёрные, жгучие, с уголками, по-кошачьи приподнятыми вверх, уставились на клетку. Мальчик глядел осмысленно, по-взрослому печально.
«Что ты так смотришь?» — возмутился Данте про себя и вздрогнул, уловив ответ — над головой ребёнка, как нимб, возникла надпись: «Хочу и смотрю!».
Данте проморгался. Такое с ним было раньше, очень давно, когда он надевал волшебный перстень с изумрудом. Данте вспомнил про окольцованную птичью ногу — колечко на ней блестело загадочно. Неужели ему благодаря он и уловил мысли ребёнка? Но, выходит, и младенец прочёл его мысли. Без всяких артефактов!
Данте снова посмотрел на мальчика, но тот уже отвлёкся на вопли брата из-за двери — мать напевала песенку в попытке его утихомирить. И что-то внутри Данте всколыхнулось, что-то, похожее на жалость. Да, черноглазому ребёнку не повезло родиться в такой чёрствой семейке. Данте невольно вспомнил свою неприкаянность, одиночество и обиды, которые сносил, живя в доме Сильвио. Вероятно, этого мальчика ждёт та же судьба. Но только для Данте Сильвио был посторонним. А каково это, когда тебя не любят собственные родители?
Время спустя дверь открылась — возвратился Ладислао и привёл с собой молодую женщину, одетую в простое нанковое платье. Взяв черноглазого мальчика, она села в дальнее кресло и приложила его к груди. Мальчик вёл себя так тихо, что напоминал куклу. Он не издавал звуков, широко распахнутыми глазами рассматривая женщину, комнату и обстановку в ней.
«Что же с тобой случилось?» — подумал Данте. Он узнал в этом мальчике Салазара, узнал по глазам, но ещё сомневался, что тот нервный, жестокий, полубезумный человек, который пытал его в волшебном подземелье, и этот мальчик — одно лицо.
— Кассия, вы где, дорогая? — голос Ладислао, масляный, немного жеманный, вывел Данте из прострации.
Смежная дверь распахнулась, и Кассия со светловолосым младенцем на руках почти выпрыгнула из неё.
— Необязательно так орать. Сына разбудите, он вопил целый час, я его еле успокоила, а вы… вы куда-то ушли… Конечно, это не мужское дело — нянчить детей, — она не разговаривала, она шипела, и от её тона волосы дыбом вставали, а язык прилипал к нёбу. Неудивительно, что Ладислао начал запинаться.
— Тут… кормилица… пришла… дорогая…
— Вижу! Это всё, на что вы способны — я так смертельно устала, а вы привели постороннюю женщину в нашу спальню, будто у нас нет других комнат! Велите лучше горничной нагреть воды. Я хочу принять ванну с лепестками жасмина. Сегодня был трудный день, — уложив младенца в колыбель и не реагируя на кормилицу в углу, мужа и второго ребёнка, она сбросила шаль и остановилась у белоснежного, в полный рост зеркала. — Как только здоровье моё позволит, я приглашу учителя танцев и учителя верховой езды. Гляньте-ка, во что я превратилась после родов! Теперь ни одно платье не сойдётся, надо будет затягивать корсет туже. Ах, как трудно быть красивой женщиной! Но вы, конечно, ничего в этом не смыслите, — и она брезгливо хмыкнула.
Наконец мажордом — немолодой мужчина в красно-золотой ливрее — выпроводив кормилицу, затушил свечи и унёс клетку с птицей в кухню. Там её повесили на жердь и отомкнули дверцу. Радостный Данте смог выбраться из заточения и размять ноги и крылья, аккуратно перемещаясь по кухне. Горничная, краснокожая некрасивая девица, накормила его персиками и напоила водой, а Данте позволил себя погладить по голове.
Когда наступила глубокая ночь, все огни были погашены и дом затонул в неге сна, Данте, сев на жёрдочку, на дне клетки увидел знакомое антикварное зеркало — с его помощью он беседовал с Октавией. При падении в Книгу Прошлого оно находилось у него в руках и, наверное, выскочило в полёте.
Данте спрыгнул на дно клетки. Увидел в зеркале своё отражение. А птица из него вышла красивая: глазки — две чёрные жемчужины, хохолок на голове, а антрацитовые перья аж блестели.
В прошлый раз он вызывал Октавию, насыпав на стекло пыльцу фей. Теперь пыльцы нет — она осталась в плаще, который был на нём до превращения в Гуэну. Единственная магическая вещица, что у Данте имелась — кольцо на ноге. Очевидно, сильная штука, раз ему благодаря он прочёл мысли младенца. А Тибурон утверждал: родители Салазара с помощью этого кольца могут связаться с ним. Вдруг и на Октавию подействует?
Данте вспрыгнул на зеркало и прошёлся по стеклу, цокая когтями. Он постарался коснуться поверхности кольцом и трижды мысленно назвал Октавию по имени.
Пыххх! Данте едва успел отпрыгнуть — зеркало задымилось. Через мгновение дым рассеялся и появилось отражение. Октавия! У него получилось!
— Ну здравствуй, Данте, — сказала она весело. — Ты молодец, сделал всё правильно. Однако я не хочу, чтобы ты сидел здесь годами, поэтому научу, как перемещаться во времени. Сейчас на тебе магическое кольцо. Изумруд, из которого оно сделано, впоследствии станет главной составляющей перстня, что ты некогда носил. Камень хранит в себе могучую силу. Гуэну — фамильяр Салазара — ранее был заколдован Тибуроном. Благодаря этой птице он узнавал о Салазаре всё. Но Призрачный Эликсир, который ты выпил, и пыльца фей, что находилась в твоём кармане в миг превращения, изгнала чары из птицы. Тибурон не сможет управлять тобой, кольцо защитит тебя. Когда ты покинешь тело Гуэну, он станет обыкновенной птицей. Тибурон пока думает, что ты вселился в голову Ладислао, поэтому он не заподозрит птицу. Кроме меня, у тебя здесь есть незримая помощница. Я не назову её имени, но она будет помогать нам, иногда и вопреки собственной воле. Внутри зеркала находится дневник Салазара, который я позаимствовала у тебя, пока ты спал в доме Тибурона. Нажми на аметист на обратной стороне зеркала и прикоснись к дневнику кольцом. Когда дневник исчезнет, поверни кольцо по кругу вправо. Так ты можешь перемещаться по датам, что были собраны Салазаром. Он составлял этот дневник и придумал Книгу Прошлого, желая, чтобы кто-то из потомков узнал его историю не только в виде семейной легенды. Удачи.