— Именно. Поэтому можно сказать точно — император делает большое одолжение нам, позволяя отправляться в путь под такой охраной… Ну, а если ты не согласна с его решением — пожалуйста, сообщи ему об этом лично.
Элен сникла, понимая, что повержена по всем фронтам. Об упомянутой наложнице Алексея Александровича в народе ходили слухи один другого невероятнее. Поговаривали об её исключительной силе, о какой-то звериной магии, с помощью которой она приворожила императора, о том, что она не нуждается ни в сне, ни в пище, что она легко читает мысли людей, и потому ни один из покушавшихся на жизнь императора не сумел подобраться к нему близко… И что именно из-за лесного колдовства меднокожей Алексей Александрович удалил от себя законную супругу и более никого не впускает в своё сердце… Точно было известно одно — что круг её учениц был очень ограничен, но каждая из тех, кому Тэйни Алгомская передала частичку своих знаний, легко могли заменить собой целый отряд вооруженных до зубов гвардейцев.
По настоянию новых участниц экспедиции ребята отправились в путь тайно, о дате их отъезда было известно только самому императору. В последнее время участились случаи шпионажа, иностранные лазутчики наводнили столицу, на место одного, пойманного дознавателями Тайной канцелярии, прибывал ещё десяток. Война, словно излишне скромная гостья, нерешительно топталась на пороге империи, пока не отваживаясь его пересечь. Хрупкое равновесие сил, что было достигнуто в последние годы, удерживало страны на грани худого мира. И любое преимущество, что могла получить одна из стран, могло стать тем самым камешком, что стронет опасную лавину. Поэтому все цели экспедиции были строго засекречены, а все, кто имел к ней хоть какое-то отношение, посетили пугающее здание Тайной канцелярии, где дали подписку о неразглашении государственных тайн. И вот, под покровом безлунной, но звездной ночи экипажи наконец-то тронулись в путь.
***
Иван Степанович налил дрожащей рукой воды в стакан, жадно осушил его одним глотком и продолжил свой доклад:
— Кроме упомянутых мною сотрудников Департамента, в состав экспедиции были включены Мария Полевая и Ольга Разумовская. Обе — из штата фрейлин, прошедшие обучение у Тэйни Алгомской и Олега Гавриловича Черкасского…
— О них мне известно поболее твоего, — поморщился я, — что об остальных?
Тот пошелестел бумагами:
— Остальные… Собственно, осталось всего лишь трое. Зарецкий Семен Егорович, давний друг дядьки Михаила Рокотова. По его просьбе сначала помогал ребятам в организации похода, затем уже по собственному почину вызвался отправиться вместе с ними.
— Проверили?
— Досконально, Ваше Величество. Ещё до отъезда дознаватели Тайной Канцелярии раскопали всю подноготную — где родился, учился, чем занимался… Последний год его жизни до привлечения к экспедиции был расписан чуть ли не по минутам. Никаких темных пятен, ничего подозрительного.
— А еще двое?
— Этих сосватал князь Вяземский. Из его штата прислуги. То ли лакеи, то ли гувернеры, то ли охранники… Тоже проверены от и до. Оба служат роду Вяземских не один десяток лет, отрекомендованы им наилучшим образом…
— Стало быть, можно исключить саму возможность того, что среди участников экспедиции мог оказаться соглядатай, работающий на иностранцев?
Салтыков пожал плечами:
— Сейчас сказать сложно. Все погибли, вопросы задавать некому… Исходя из того, что нам известно, я бы сказал, что вероятность этого крайне низка.
— Вопросы… — я задумчиво побарабанил пальцами по столу, — А что насчет проводников?
***
Путешествие оказалось гораздо тяжелее, чем рисовалось в воображении юных энтузиастов. И если бы не помощь Егорыча и двух молчаливых слуг, что сопровождали Савву по распоряжению его батюшки, все могло бы быть куда хуже. Костры, каши и ночевки в палатках под открытым небом были куда менее романтичными, чем представлялось ребятам в тепле уютных петербургских квартир.
С Машей и Олей Элен все же нашла общий язык, сказалась извечная женская хитрость — сделай соперницу своей подругой и будешь в курсе каждого её шага, каждого помысла… Она с подозрением присматривалась к поведению девушек, следила за Саввой и Михаилом. Показалось ли — или правда Миша многозначительно улыбается Марии? А почему это Ольга все время вьется рядом с Саввой? И, возможно, именно ревность, это жуткое чудище, нещадно когтившее её сердце, толкнула её на невозможный, невероятный поступок — Элен настолько запуталась в своих чувствах, что в одну из ночей оказалась в одной палатке с Саввой и Михаилом. Сказались ли те злосчастные пара глотков крепчайшей браги, что всучил ей Егорыч «для сугреву», или очередная улыбка кого-то из парней, адресованная не ей… Но Элен, устав копаться в собственных чувствах, поступила так, как велело ей в тот вечер её тело. И позже, ужасаясь своей распущенности, поняла — иначе быть не могло. Не могла она выбрать одного — только оба должны были принадлежать ей! Савва — тонкий, изящный, но при этом смертоносный, как острое лезвие сабли, лучащийся особым светом, что манил девушку, словно мотылька… Михаил — могучий, надежный, немногословный, с которым было легко и просто…
Слыхала, конечно, Элен о том, что стало входить в моду в столице новое веяние, эмансипация… И даже встречала женщин, что отстаивали своё право вести себя как мужчина, и в том числе, вопреки устоям, создавать семьи, в которых было несколько мужей, а жена — одна. Но считала все это блажью, извращением. И вот… А парни, к её удивлению, смотрели на ситуацию куда проще, как будто знали наперед, чем обернется их дружба. К тому времени, как достигли путешественники предгорий Таганая, уже всеми воспринималось как должное, что ночи троица проводит вместе, а днем ведут себя как ни в чем не бывало.
Выбрав место для постоянного лагеря, решили разведать окрестности. И в первом же селенье, что притаилось в небольшой долине неподалеку, исследователи столкнулись с непредвиденными трудностями — никто не желал с ними разговаривать. Стоило только ребятам проявить интерес к Таганаю, начать расспрашивать о легендах, что слагали в древности об этом прекрасном месте, как рты местных замыкались. В первый день пришлось уйти несолоно хлебавши. Но сдаваться никто не собирался, решили брать измором. И пока Савва возился с бумагами, что-то старательно высчитывая, девушки регулярно посещали деревню, изо всех сил втираясь в доверие к её жителям. Возились с детишками, помогали женщинам по хозяйству, исподволь расспрашивая об их житье-бытье, не затрагивая пока тему странностей, что творились в горах. И так бы и тянулась эта неопределенность, если бы судьба не распорядилась по-своему…
Глава 6
Пронзительные крики, что доносились из йорта Бикбая, почему-то напоминали вопли растревоженных арктических гагар в период гнездования… Услышав столь странные и непривычные для слуха звуки из жилища обычно весьма тихого и спокойного семейства, Элен и Ольга озадаченно переглянулись и значительно ускорили шаг.
Несколько дней они не высовывали носа из своего лагеря, так как погода разбушевалась не на шутку. Тучи, стремительно сгустившиеся над горными вершинами, напоминали огромную мохнатую шапку, что носили местные скотопасы в холодное время года. Отсверки молний, изредка проглядывающие сквозь густой небесный мех, были столь же убийственны и горячи, как и взгляды местных, которыми они одаривали незваных гостей, что осмеливались совать любопытный нос в тщательно хранимые тайны Таганая… Пока упругие струи разразившегося холодного дождя отчаянно хлестали стены палаток, стремясь во что бы то ни стало прорвать тонкую ткань и добраться до укрывшихся внутри наглых людишек, те в свою очередь разрабатывали коварные планы, как разговорить упрямых башкиров. Удручала плохая погода, удручало и то, что ни один из задуманных прожектов не имел ни малейшего шанса воплотиться в жизнь. Устав от изощренного коварства сотоварищей, Михаил потряс в отчаянии своим пудовым кулаком и угрюмо проворчал:
— Вот самый неоспоримый довод! Дайте мне только прижать одного из этих в темном углу… Мигом запоет, и то, чего не знает, расскажет. А вы всë разводите турусы на колесах…