Стрелки показывали самую удобную дорогу и ни разу за весь день не привели в тупик. Я расслабился. Насчет Киры тоже успокоился. Жива и здорова Кира, убивать или терзать ее у Кураторов нет резонов.
Снова, как когда-то давно, накатило блаженное и расслабленное настроение. Я опять начал испытывать кайф от путешествия с другом Витькой и прекрасной девой, которая всегда в хорошем настроении.
Два дня мы ехали вслед за стрелками на юго-запад. Болтали о том, как будем править в Вечной Сиберии, когда все закончится; как я назначу Витьку “государственным нарратором” — это такой он придумал себе титул. Витька собирался вдохновлять народ, нести основную функцию главного идеолога в стране и объяснять людям, для чего они живут и умирают. Я бы назвал нарратора пропагандистом, но Витька сказал, что между этими двумя понятиями есть тонкая, но конкретная разница. Пропагандист, как проститутка, вещает то, что ему спустили с виде “методички”, а нарратор следует последовательной и неизменной идеологии.
Дальше наша беседа углубилась в пучины общественных идеологий, и я стал терять нить разговора. Все эти политическая и философская заумь мне никогда не нравилась, а Витька от нее тащился. Даже страшно представить, кто из него вырастет.
Лунопоклонники, как выяснилось на исходе второго дня езды по карте, с комфортом расположились в уютной круглой долине, похожей на древний кратер. На дне кратера блестело озеро в форме полумесяца. Я сразу подумал, что это местечко выбрано аннитчиками именно из-за этой формы. Хотя, надо признать, место для житья неплохое: чистая, вода, ручьи, много зелени и небольшие куски пахотной земли. Своего рода небольшой рай на земле. И почему отсюда сбежала Мальва со своей шоблой?
На самых высоких участках по периметру кратера чернели человеческие фигурки — дозорные. Это удивляло. Край абсолютно безлюдный, к чему охрана? Огнепоклонников боятся? Ну, так больше их бояться не следует.
Хотя, конечно, сгоревшая деревня, по всей видимости, не единственная из племени бешеных пироманов.
Фигурки задвигались, забегали, и я без подсказки В-сканера догадался, что нас срисовали и спешат выяснить, кто пожаловал. Одна фигурка помчалась в кусты вниз по склону — докладывать в центр принятия решений. А трое поспешили прямиком к нам.
Я “припарковался” в сухой лощине, свободной от деревьев и кустов, и мы принялись спокойно ждать приближения пограничников.
Я оглядел их издали. Из оружия — луки и стрелы. На поясе болтаются какие-то черные лохматые шары размером с кулак взрослого человека. Одеты граждане лунопоклонники были в просторные рубахи из грубой ткани и такие же штаны. Вместо пояса — скрученная в жгут материя.
Витька, который тоже не спускал с приближающихся фигур глаз, пробормотал, потирая грудь, куда когда-то вонзилась стрела Бориса:
— Не нравятся мне эти их стрелы. И бомбочки на поясе.
— С чего ты взял, что это бомбочки? — удивился я.
— Прикидываю наихудший вариант. Зачем им таскать простые камни? На болас не похоже…
— На че?
— Метательный инструмент. Чтобы кидать под ноги лошадям или людям и спутывать ноги. Веревки слишком короткие для болас.
— Резонно…
— Зачаруй их и спроси о двух сестрах!
Я кивнул и приготовился колдовать, когда вмешалась Ива:
— Под воздействием волшбы есть риск, что у них снизятся когнитивные способности. Я наблюдала за тем, как ты, Олесь, зачаровываешь людей, и анализировала полученные данные. Есть не равная нулю вероятность, что они дадут не вполне адекватные сведения.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, наблюдая, как дозорные приближаются, держа заряженные луки наготове.
— Попытаться поговорить с ними для начала обычным образом, без подавления воли. И без физического насилия. Мы ведь хотим добыть информацию, а не просто заставить сделать что-то. Я выйду и поговорю с ними. Есть шанс, что они не станут атаковать красивую девушку.
Я покосился на Иву. Про красивую девушку она упомянула без намека на самодовольство или кокетство. Просто констатировала факт, что внешность биобота приятна глазу обычного человеческого самца.
— У меня есть идея получше, — сказал я.
И решительно выбрался из машины с поднятыми руками.
— Во имя Прекрасной Аннит — не стреляйте! — заорал я.
Не потребовался В-сканер, чтобы воспринять волну шока от дозорных. Все трое остановились в десятке шагов от меня чуть выше по склону. Один из них прятал правую руку за спиной, в левой держал огромный лук. У второго нижняя часть лица была обмотана выцветшей на солнце синей тряпицей. Третий дозорный ничего не прятал — ни руки, ни лицо. Он был кудрявый и смуглый, с живыми и добродушными карими глазами.
Он-то и заговорил:
— Брат! Ты поклоняешься Прекрасной Аннит?
Я кивнул и с придыханием истинного фанатика уточнил:
— Единственно истинной богине, лучше которой… э-э-э… нет других богинь!
В моей фразе логикой и не пахло. Если Аннит единственная, то о каких других богинях речь? Но с фанатиками и не такое прокатит, если хвалить их паноптикум.
Собственно, любой другой человек отнесется к вашим словам с большим доверием, если говорить то, что он желает слышать. Беда в том, что большинство людей предпочитают спорить и противоречить, пропихивая собственное драгоценное мнение.
Просто в случае с религиозными фанатиками заранее ясно, что именно они хотят слышать.
— Воистину! — завопили все трое.
Тот, что с закрытой рожей, промычал что-то невнятное, но, кажется, то же самое.
Прячущий руку поинтересовался:
— Откуда ты, странник? Ты росс? Это повозка — из Республики Росс?
Я бросил взгляд на “повозку”, где сидели Ива и Витька, внимательно следящие за тем, как разворачиваются события. Потом глянул на мохнатые гроздья на поясах дозорных. И все-таки, что это за диковина? Будто сделано из кожуры черных кокосов. Если внутрь насыпать пороха вперемежку с дробью или крупную картечь…
— Мы — путешественники из Республики Росс, — отрекомендовался я. Лучше выдавать себя за россов. Аннитчики мигрируют в Республику, значит, высокого мнения о россах и не видят в них врагов. А вот у Отщепенцев в Поганом поле репутация неважная. Как и у Огнепоклонников. — Однажды я, моя супруга и сын встретили переселенцев из Поганого поля и услышали о Прекрасной Аннит. С тех пор мы — ее верные последователи.
Дозорные проглотили и этот пафосный бред. И никого не смутило, что Витька слишком взрослый для такого молодого папаши, как я. Наверное, моя патлы и борода прибавляли возраста, а худоба Витьки, наоборот, убавляли.
Двое дозорных расплылись в улыбках. Тот, что с закрытой физиономией, кивнул, и взгляд его смягчился.
— Как зовут того, кто обратил тебя в истинную веру, брат? — спросил тот, что заговорил первым и ничего не прятал. Я назвал его про себя спикером.
— Мальва.
Все трое переглянулись.
— Мы знаем эту достойную женщину, — сообщил спикер. — Как она устроилась в Республике?
Он сделал ударение на слове “достойную”. Послышалась ли мне нотка некоего неодобрения? Не сарказм, но рядом. Видимо, спикеру не понравился факт того, что Мальва благополучно осела в Росс.
— Отлично устроилась вместе со своей общиной, — соврал я и вспомнил овраг, где лежали сожженные заживо тела. — О большем покое трудно мечтать.
Стало неловко за это бессовестное и циничное вранье. Но — взялся за гуж — не говори, что передумал.
Возникла крохотная пауза. Дозорные в очередной раз переглянулись. Затем прячущий руку показал ее — она высохла и почернела от старого сильного ожога. Кожа была тонкая, как пергамент, пальцы скрючило, отчего кисть стала напоминать птичью лапу. Наверное, он стеснялся ее и прятал. А теперь убедился, что я “свой” и раскрепостился.