Наше войско тоже углубилось в джунгли вдоль этой речки. В целом я понятия не имел, куда направляться, но делал вид, что все схвачено. Из моих спутников сомнений в том, что я знаю, куда ехать, никто не выказывал. Или до поры до времени помалкивал. Собственно, все и так прекрасно видели, что выбора у нас нет.
Над нами сомкнулись своды тропических джунглей — особо развесистые деревья почти накрывали речку с ее берегами. Здесь стояла жуткая духота, но слишком некомфортно не было — или же я уже привык к местному климату. Без передышки звенели цикады, засевшие на всех деревьях без исключения; квакали горластые южные жабы и прочие твари. Словом, гвалт наполнял воздух до такой степени, что собственных мыслей не услышишь.
Мошкары, на удивление, было мало, что не могло не радовать. Я подумал, что, должно быть, их уничтожили в былые времена, когда санировали местность. Хорошо было бы, если бы истребили и цикад с жабами — ехать в тишине куда приятнее, а то уши вянут.
Во влажных низменностях засели бледные, с сеточками сосудов, Поганые грибы, напоминающие какой-то внутренний орган великана.
Со скоростью улитки мы продвигались в недра заболоченных джунглей до заката, когда мой сканер вдруг обнаружил сильный источник волшбы. Я впервые такое ощущал — волшбу испускало ни живое существо, ни место вроде Дольмена… Что-то непонятное, незнакомое и очень-очень мощное.
Остальные ведуны пока еще ничего не унюхали, но это вопрос времени. Я же значительно приободрился — теперь ясно, что едем мы в нужном направлении. Наверняка это Око Ведьмы или еще какое логово Единого…
Пока совсем не стемнело, мы остановились на ночевку на просторной и относительно свободной от растительности территории на берегу все той же речушки с каменистыми берегами. Эта площадка тоже сплошь состояла из острых камней; к тому же ее знатно перепахали так, будто недавно здесь устроили ралли и дрифтинг бульдозеры, как бы это странно ни звучало. Мы, впрочем, сразу смекнули, что это Лего постаралось.
После остановки я вызвал старейшин всех становищ и представителя россов — вальяжного и на вид молодого парня с проколотыми пирсингом губами, ноздрями, веками, щеками и всеми прочими местами. От лица северян присутствовали Виталина с правнучками.
Быстро и без лишнего срача посовещались: отныне рядом со мной должны находиться вестники от всех подразделений, чтобы своевременно передавать мои приказы. О том, почему передавать они будут именно мои приказы, никто, слава яйцам, не вякнул, а то я уже устал им что-то доказывать и играть мускулами. Я бы еще сильнее перемешал войско, разделил бы на взводы, в которых были и Отщепенцы — западные и восточные, — и северяне с россами. Так когда-то делал Чингисхан, чтобы никто в ненужный момент не начал кучковаться и преследовать собственные цели, отличные от воли повелителя. Но в моем случае это было сложнее и не имело особого смысла: войско маленькое, все ходят туда-сюда, куда им приспичит, каждого воина в его взводе насильно не удержишь.
Оставалось надеяться, что никто кучковаться, взбрыкивать и заниматься херней в тактически и стратегически важный момент не будет. Сейчас, например, все вроде бы угомонились — на чужой территории и в ожидании битвы.
Нейрочип позволял мне запоминать каждого увиденного хоть раз воина — очень удобно, когда ты рулишь такой ватагой. Эх, не хватает Витьки! Он бы что-нибудь посоветовал насчет того, как еще лучше организовать войско.
Ночью мало кто спал по-настоящему, даже бывалые вояки. В лагере гудели голоса, иногда заглушая неумолчную арию цикад и жаб, по периферии бдели патрульные.
До полуночи я почувствовал, как усиливается моя магия, как сильнее становится мой сканер. Мою волшбу будто что-то подпитывало — собственно, я понимал, что именно. Остальные это тоже ощутили: Веды Форм внезапно набрали мощь. Кое-кто от избытка дурости принялся заставлять жаб прыгать под насвистываемую мелодию или военные команды, приправленные отборными рифмованными матами. Что касается лошадей, то они, казалось, отныне слышали наши мысли постоянно и выполняли приказы раньше, чем мы успевали их как следует оформить в сознании.
После полуночи я ухитрился заснуть в наспех поставленной палатке рядом с Кирой, которую старался далеко не отпускать. Но вскоре проснулся от криков.
Было очень светло — я даже в первый миг решил, что наступил день. В небе светила Ложная Луна. Раздутая, неестественно большая и не совсем округлая, больше смахивающая на картофелину, подсвеченную изнутри. Или на светящийся Поганый гриб. Как если бы на какой-нибудь праздник запустили воздушный фонарь, на редкость уродливый, с грязными пятнами на поверхности. От Ложной Луны исходила магическая энергия. Это странное образование вращалось вокруг свой оси и кружилось в черном небе неровными кругами. Несмотря на ее свет, я разглядел и настоящую луну — совсем молодую, в виде узкого серпа, повернутого выпуклой стороной вправо.
Из-за кружения Ложной луны черные тени от людей, лошадей, кустов и деревьев метались из стороны в сторону, вращались как в дурном сне, и все пространство вокруг было безумной фантасмагорией.
Крики пораженных зрелищем воинов затихли, люди просто таращились вверх, запрокинув головы. И чуть не пропустили новое событие: из темных джунглей на открытую площадку возле реки почти осязаемыми клубами повалил грязный серо-желтоватый туман. Тяжелые клубы стелились по земле, поглощая траву и кустарники, вздымались вверх протуберанцами, завихрялись в причудливые и непостоянные фигуры — животных, людей и вовсе невиданных существ.
“Что, если Туман запомнил разных существ из других измерений и теперь воспроизводит их?” — стукнула мысль.
Я включил Лапу Дьявола на полную мощность, затем, поняв, что Знак не производит на низшие Ипостаси Единого должного впечатления, отключил. Отщепенцы били Туман волшбой, и тоже без толку.
Туман остановился в считанных шагах от первой линии людей, клубясь и меняя форму. Да и не просто туман это был, а почти разумная сущность. Клятая Ипостась. Не она ли снилась мне в кошмарах?
Из Тумана вылепились фигуры людей, выпрямились, начали обретать текстуру. Пустые! Они были частью Тумана.
В небе вокруг Ложной луны замельтешили тени Вампиров. Если они сейчас примутся пикировать на нас, придется жарко… Я усилил Знак Вечной Сиберии; кажется, только он сдерживал всю эту нечисть от немедленной атаки. Будь Знак установленным полностью — кто знает? — я бы отпугнул Погань на многие километры прочь.
Воцарилась неестественная тишина: заткнулись и люди, и цикады и жабами, словно их всех разом вырубило. Похоже, даже насекомые с амфибиями смекнули, что близиться что-то настолько плохое и чуждое, что лишний раз лучше не привлекать внимания.
“Боже! — подумал я. — И здесь был Витька! Как он умер — если умер? Мучился ли перед смертью? А Ива — что с ней сейчас?”
Кира неслышно встала позади меня с саблей наголо. Туман саблей не покромсаешь, но Огнепоклонницу это, казалось, не заботило. Она тоже чувствовала приближение сверхъестественного, несмотря на отсутствие магических способностей.
Неожиданно для себя и всех остальных я гаркнул, нарушив леденящую душу тишину:
— Всем приготовиться! Враг приближается!
Мои “вестники” на разные голоса (некоторые из них откровенно дрожали) повторили приказ. Воины встряхнулись, зашевелились, поднялись на коней, заодно полностью подавив их волю — не то кони, не выдержав давления чуждой волшбы, унеслись бы прочь.
Я тоже запрыгнул на своего скакуна, глаза которого вращались от ужаса, но он не шевелился — даже не прядал ушами. Потом вытащил саблю из ножен. На моей коже проступила сетка разноцветных линий.
Ниже по течению безымянной речушки взревели байки, до сего момента не издававшие ни звука. Видимо, рев байков заменяет россам боевые кличи или песни, превращающие бойцов в берсерков без страха смерти.