- А люди там есть?
- Туда плывут через пролив, он широкий. Высаживаются на берег. Кто-то обратно возвращается. А если вы про старых жителей, то слухи разные бывают. Кто говорит, что не все перебрались из-за пролива в Кортанию, а другие говорят, что там вглубь безжизненная земля. В том смысле, что жителей нет. А птиц, живности всякой там много. Переселенцы охотятся, но стоит только вглубь земель уйти, то можно и не вернуться. А бывает, что нечисть и на поселения, что на берегу моря стоят, нападает. Вот потому и мало желающих туда перебраться.
- Да?..
Что-то странное было в рассказе Эйрида, ненастоящее. Нет, сам Эйрид не врал, он честно пересказал им самим услышанное. Но правда ли это все? Нечисть, гиблое место, ужастики. Я понимаю, что этот мир на мой не похож, да и у нас на Земле чертовщина случается, а здесь как? Правда это или глупые слухи, которые, может, специально распространяются? Кому-то очень не хочется иметь соседей, лезущих со своими длинными носами во все дыры. Но что-то мы ушли от главного вопроса.
- Эйрид, так почему тебя в живых оставили и полностью способности не вычистили?
- Я думаю, из-за того, что я последний из прямых потомков грассов, приплывших из-за пролива.
- А кортанские грассы? Они разве не потомки тех, кто пришел из-за пролива?
- Потомки, только по женской линии. А все, кто ведет по отцу свой род от ралетов, все они осели в Силетии. И я, наверное, последний из них. Хотя, может быть, еще кто-то выжил. Вот, наверное, меня хотели как-то использовать, чтобы вернуть потерянную магию.
- А те, кто потомок по женской линии, те разве не могут это сделать?
- Не знаю. Способности обычно по отцу передаются. Что-то могут, конечно. Вот как ты… ой, простите, как вы умеете.
Ага, значит, он меня принял за кортанца. А те старой магией не владеют, разве что ее остатками. И я, по его мнению, магией Зова владею именно поэтому. По женской линии переда… Ничего себе! А ведь это правда!! Я ведь ральетянин по маме. По женской линии мне способности к волшбе передались! Но не все, только малая часть. Зато настоящие ральетяне очень сильные маги.
- Да, Эйрид, наверное, ты прав. Мои способности, что ты видел, передались мне по материнской линии… Это что же тогда получается. Ты должен был уметь очень сильно волхвовать, раз прямой потомок от ральетян? Так?
- Да.
- Не сходится! Тогда почему твой отец и другие грассы проиграли? Я слышал, что Фрейфу помогали рилийскими маги, именно этим те и взяли.
- Не знаю, - растерянно произнес Эйрид. – Я как-то не подумал. Может быть, все дело в неполном пробуждении?
- Это что такое?
- Способности нашего рода должны пробудиться, если мы получим в свои руки утерянное.
- Что за утерянное?
- Я не знаю. Никто не знает. Что-то, что поможет вернуть старые знания. По слухам, это находится на землях за проливом.
- И поэтому тебя решили приберечь? На всякий случай.
- Возможно, господин.
- Ты это, знаешь, не называй меня господином.
- А как, господин?
- Вучко. Или Волчонок.
На следующее утро, плохо выспавшиеся, мы снова отправились в путь. Хотя это больше смахивало на издевательство. Эйрид смог без остановки проехать только несколько верст, а потом мы больше стояли и отдыхали, чем двигались. Я-то думал за день верст пятнадцать проехать, но куда там. Эйрид к тому времени, когда в конце дня мы остановились на постой, давно уже ходил в раскорячку. Немного поклевал и сразу же отрубился от усталости.
На третий день нашего пути я твердо решил оставить парня где-нибудь по дороге, а самому отправиться дальше теперь уже без задержки. Конечно, у меня еще был мутный шпик, но тот лежал поперек седла, с кляпом во рту, поэтому если что и слышно было, то только его стоны. Мутного я, пожалуй, отпущу завтра. Усыплю, а сам уеду, свернув на восток. Пусть ищет. А чтобы не подставить Эйрида, то мутного надо усыпить еще до того, как расстанусь с парнем, чтобы шпик не только не узнал, где я оставил Эйрида, но даже и не понял, что я продолжил путь в одиночку. Пусть думает, что мы уехали вдвоем.
Конечно, потом до него дойдет моя хитрость, но до этого пройдет, как я надеюсь, немало времени, а Эйрид, думаю, не будет столь глупым, чтобы оставаться на одном месте. А там… Уж как парню повезет. Я свое дело сделал, спас, увез, денег дал, а уж сопли подтирать – увольте.
Днем мы, несмотря на черепашью скорость, добрались до большого села. В нем и харчевня есть. Это хорошо, потому что питаться вяленым мясом и полусырыми лепешками не хотелось. Желудок требовал горяченького. Но вдвоем идти в харчевню было затруднительно. Мутного куда денешь? С собой взять? Конечно, на крайний случай, такое возможно, но надо ли? Разговоры пойдут, объяснять что-то придется. Я, как грасс, оправдываться, в принципе, не должен, но тогда слухи точно пойдут, люди трепать языком горазды, вот и будут перемалывать, додумывая, что же они такое видели.
Поэтому я с конями и связанным шпиком остался в леске за околицей села, но как раз не очень далеко от харчевни. С того места, что я выбрал, местная забегаловка просматривалась хорошо. А Эйрида, дав ему балер, послал за едой.
Больно было смотреть, как он в раскоряку движется к харчевне. Больно, но и смешно. Да, тяжело ему будет, когда я его покину. Коня оставить? Не знаю. Одет, как вилан, но на коне. И при этом держаться в седле не умеет. Типичный лох, которого нужно ограбить. Коня отобрать, порыться в кошельке, а самого неудачника кистенем по голове и в канаву. Пожалуй, без коня ему лучше будет. Не так приметен, да и грабить особо нечего. Надо будет ему побольше меди оставить, да пару серебряных монет. Их пусть поглубже запрячет.
Пока я рассуждал, парень добрался до харчевни. Теперь, думаю, можно подождать, пока заказ примут, да мяса нажарят. И только я расслабился, как увидел спешащий к харчевне военный отряд. Десяток всадников, кажется, рилийцы. Тоже решили перекусить. И что-то мне нехорошо стало. Предчувствие какое? По нашу душу солдаты? Или просто мимо проезжали – таких сейчас много. Привязал я коней у ближайшего дерева, мутного усыпил, оставив лежать поперек седла, а сам поспешил к харчевне. Чует мое сердце, что неприятность грядет. Иду, а сам энергию по крохам собираю. Мало ее, дни сейчас холодные.
Немного – но собрал, остальное доберу в местной забегаловке. Тогда, получается, чтобы энергией затариться, спешить внутрь зала не стоит, в предбаннике тоже тепло, есть, что из воздуха брать. Так-то оно так, но шум, раздававшийся из-за двери, заставил меня не медлить. Я открыл дверь, вошел и заскрипел зубами. Как чувствовал.
Эйрид лежит на полу, нос расквашен, губы разбиты, а нависший над ним солдат смеется и соусом его поливает. Живот, грудь – все в подливке.
Сам я начинаю звереть, но чувство реальности не теряю, наскоро дергаю энергию, благо ее много вокруг.
- В чем дело? – громко говорю, стараясь перекричать шум, который издает десяток веселящихся глоток.
На меня оборачиваются, смотрят, изучают.
- В чем дело?
- А тебе какое дело, мальчик? - один из чужаков, судя по всему десятник, отвечает мне, прищурив один глаз. Нехорошо так прищурив.
- Я грасс, - негромко, но твердо сообщаю.
Десятник хмыкает, а за ним вслед веселятся и его солдаты. Значит, предчувствуют веселенькое продолжение.
- Да ну? – нагловато удивляется десятник.
Так, а мне что делать? Их десять, я один. Энергии понадергал, но маловато пока будет. И если все на меня набросятся, то сомнут. Значит, ни магических оплеух, ни «ласковых» ударов молоточком на всех не достанется. Зато достанется мне. Но у меня еще есть Зов. Не стоило бы его сейчас демонстрировать, но другого выхода я не вижу.
Нагловато ухмыляющийся десятник разом изменился в лице, голова задергалась, изо рта потекла слюна. Это я специально спецэффекты зарядил. А десятника вовсю колотит, все солдаты только на него и смотрят, ничего не понимая и не зная, что им делать. Броситься помогать? Так десятник не падает, а лишь неестественно дергается.