- Нет, - продолжаю я, - три дня меня не устроит. Мне надо сегодня. Я готов доплатить за скорость. Целый балер.
- Молодой господин не понимает, что невозможно так быстро вылечить вашего человека. Слишком много сил понадобится для этого. Я же неделю, а то и две вообще не смогу волхвовать, пока вновь не наберусь сил! А вы говорите про лишний балер.
- То есть вы имеете в виду, что потеряете на бездействии намного больше?
- Вот именно!
- Хорошо, в таком случае я готов компенсировать вам упущенную прибыль.
- Вы понимаете, молодой человек, о какой сумме идет речь? За это время, что я не смогу волхвовать, я потеряю… тулат!
Лекарь думает, что меня удивил. Теперь ему пора удивляться. Я достал из кошелька две золотых монеты.
- Вот два тулата, но я хочу, чтобы этот человек был излечен как можно быстрее. До наступления темноты.
Нижняя челюсть у лекаря опустилась. Вытаращив от удивления глаза, он с подозрением смотрел на две золотых монетки. Потом осторожно взял их в руки, повертел со всех сторон, проверяя на подлинность, разве что на зуб не попробовал.
- Но почему? Это же вилан…
Мне надо как-то объяснить свою немыслимую щедрость. За лечение Эйрида, выглядевшего обычным виланом, молодой грасс заплатил цену двух хороших коней.
- У меня сложные отношения с моим отцом, - начал я врать, - а характер не самый легкий. А этот человек ему ценен. Я же в приступе гнева, сами видите, что с ним сделал. И если завтра с утра отец увидит его в таком виде, тогда будет большой скандал, который обернется мне потерей гораздо больших денег.
Моя ложь, кажется, лекаря убедила. Главное, он отошел от шока и начал действовать, то есть принялся лечить Эйрида. Я же, устроившись у окошка, стал смотреть на улицу. Мало ли что.
Когда на улице стало смеркаться, открылась дверь, и появился лекарь.
- Господин, я сделал все, что в моих силах, и даже больше. Теперь я точно не меньше двух недель буду не способен ни к крохе магии.
Думаю, врет, цену набивает. Точнее, доказывает, что полученная им сумма соответствует проделанной работе. Но Эйрида он подлатал изрядно. Лицо более-менее чистое. Нос, конечно, видно, что сломан, но травма в глаза сильно не бросается. Издалека можно подумать, что это горбинка, а не сломанная носовая кость. Разбитая губа вылечена. Вот только зуб, половину которого обломал тот солдат, не восстановишь.
Но это уже мелочи, сейчас нужно торопиться. Сеанс лечения Эйриду пошел на пользу еще и в том, что придал жизненных сил. Тот прежний человек, ехавший мешком на коне, исчез, теперь появился молодой, пусть и неопытный наездник. До окраины поселка добрались быстро. Возница, испуганно глядевший на нас, получил свои пять медяков и собрался было выезжать из-под деревьев, но в последний момент я его притормозил. По дороге в сторону поселка двигалась группа людей, явно вооруженных, даже несмотря на сгущающуюся темноту, я это понял. Человек двадцать, если не больше.
Всадники притормозили как раз напротив того места, где мы скрытно расположились. Один из них окликнул какого-то человека, некстати оказавшегося у них на пути.
- Эй, где найти лекаря, который волхвует?
Что ответил прохожий, я не расслышал, но увидел, что один из всадников что-то подхватил (ясно, что незадачливого прохожего) и взял к себе на коня. А потом кавалькада поехала дальше, въезжая в поселок.
Вовремя мы с Эйридом сдулись от лекаря. То, что это солдаты приехали по нашу душу, сомневаться не приходилось. Узнали в селе, что мы поехали к лекарю, вот и бросились вдогонку.
Отпустив возницу домой (не с пустом, а со спящим шпиком), мы не спеша направились на восток. В темноте далеко не уедешь, поэтому через пару верст (и то много!) остановились на ночлег. Ночевать придется в поле. Замерзнем или нет? Зато встанем на рассвете и двинемся в путь, пока никто нас не видит. Погоня не будет столь расторопна. Солдаты заночуют в городе, ночь проведут в тепле, да еще и после кувшинчика вина на каждого поспят подольше. Пока проснутся, пока соберутся, у нас будет фора. Конечно, ее съест наша черепашья скорость, но солдатам еще надо определиться с направлением. А нам нужно за предстоящий день успеть добраться до реки. А там… там видно будет.
Выследили нас намного быстрее, нежели я предугадывал. В начале второй половины дня у нас за спиной появилось трое всадников. Немного к нам приблизившись, они, опознав нас, увеличили расстояние, не иначе, побоявшись моей магии. И так продолжалось несколько часов. Когда мы подъехали к знакомому мне месту (поле, где рилийцы нас разбили), вдалеке показалась большая группа всадников (с полсотни, наверное, будет), которая быстро сокращала расстояние. Это подмога к нашим преследователям пришла.
Между тем дорога вела как раз в сторону моста. А там, надо полагать, у такого стратегически важного места мы нарвемся на рилийскую заставу. А сзади погоня. И окажемся между молотом и наковальней. И другого пути нет. Дорога ведет или вперед, где застава, или назад, где нас нагоняют несколько десятков рилийцев. Одним словом, приехали.
Глава 10
Глава десятая. Невзгоды
В прошлый раз я спасся, уйдя в прибрежную полосу леса. Если нельзя ехать ни вперед, ни назад, то остается только этот путь. Но дальше-то что? Спешиться и рвануть к южной опушке, а там, если повезет, то воспользоваться наступающей темнотой и уйти на юг. Как в прошлый раз. Но сейчас шансов на удачный уход на порядок меньше. Тогда никто меня не видел, преследования не было. А сейчас, как только забрезжит рассвет, сотня рилийцев раскинет свои сети по округе. И я пешком далеко не уйду.
Да и этот неважный вариант был возможен только в том случае, если уйти попытаюсь я один. Эйрид даже до опушки не дойдет. Пусть и доберется, но на это у него уйдут последние силы. Бежать в наступившей темноте он не сможет. Одним словом, я оставлю его на явную смерть. Но сначала на мучительные пытки.
То же самое с ним случится, если выбрать второй путь отхода – вплавь через реку. Здесь еще хуже. У него не только не будет сил, чтобы доплыть на тот берег, но он же и плавать не умеет! В тюрьме этому не учат.
А я? Смогу переплыть? Плаваю я хорошо, даже очень прилично, но сейчас холодное время года, температура воды градусов десять, если не меньше. Или замерзну в воде, не сумев переплыть довольно широкую реку, или закоченею чуть позже, чудом добравшись до противоположного берега. Я же в одежде и с оружием не поплыву. Голышом придется. А на том берегу где согреться? Голому, замерзшему, сырому. Или до утра не дотяну, или дотяну, но получу воспаление легких. И огонь не развести – заметят. К тому же замерзший не смогу волхвовать, тянуть энергию. Да какая энергия холодной ночью у реки?
И в обоих случаях Эйрида я брошу. Гадливостью это отдает. Хотя я же ему ни чем не обязан, наоборот, это он мне по гроб жизни должен. А коснись, захочет ли он мне помогать, окажись я в загнанном положении? Еще тот вопрос. Это как в моей прошлой жизни на Земле, с теми двумя одноклассниками. Помог им, да еще как, а они отвернулись, хотя помощи-то от них требовалось с копейку.
Но это они, а это я. И мне надо решать и решать быстрее, погоня приближается. При любом моем выборе плавание отпадает. Значит, остается вариант с южной опушкой. Помочь Эйриду добраться до просеки, а там… там видно будет.
А ведь я испугался. Отсрочкой принятия решения занимаюсь. Сам себя обмануть хочу. И пусть неизвестно, кем впоследствии окажется Эйрид – гнидой или надежным человеком, сам я гнидой не хочу быть. Значит, беру его за руку и помогаю добраться до опушки. По дороге, может быть, наскребу энергии на пару магических штырей. А там, глядишь, еще что-нибудь наберу. Залечь у сваленных деревьев… Тьфу ты! Черт! Как же я не додумал!
Я бросаюсь к коням, собираю веревки, вожжи, ремни, тесак-топор и, схватив Эйрида за руку, тяну его под деревья – рилийцы уже в сотне метров от нас. Теперь самое главное оторваться, благо лес густой, хвойных деревьев много. Если удастся скрыться с глаз преследователей, то они, не зная направления, куда мы ушли, разделятся. Причем большая часть преследователей направится по прямой к реке, решив, что мы захотим перебраться через нее вплавь.