Воспользовавшись положением гостя, я договорился с Судоплатовым, что мне на заказ сделают несколько глушителей по моим чертежам. В специальной лаборатории ГУГБ СССР в течение двух дней, пока велась подготовка, соорудили ПБС для немецкого пистолета "Вальтер", который впоследствии был передан Дунаеву. Также со всей тщательностью сделали наконец-то съемный глушитель для моей СВУ, которую специалисты-оружейники ну разве что с собой в постель не клали, а изучили вдоль и поперек.
Но поспать спокойно мне не дали. Около трех часов дня осторожно разбудили, выдали новую чистую форму, с майорскими знаками различия, но без моего ордена, и отправили на допрос к следователям, которые мурыжили меня до вечера, въедливо выясняя обстоятельства нападения и мои последующие действия, и особенно их интересовала моя мотивировка и интуиция.
Вечером меня от назойливого внимания следаков почти с боем отбил Судоплатов, и мы с большим удовольствием стали обсуждать операцию по моей переброске к точке перехода в наш мир. Так мы просидели до полуночи, пока я культурно не намекнул, что здоровый и спокойный сон очень помогает в планировании удачных операций. Со мной необычно быстро согласились, поэтому, легко поужинав, отправился досыпать. Особое внимание уделили возможности выхода меня или кого-то из моей группы в расположение частей Красной Армии. И я, и Судоплатов прекрасно понимали, что фамилия Зимина известна немцам. Поэтому пришлось вырабатывать новую легенду и новое имя. Для этого были сделаны абсолютно достоверные документы на имя майора государственной безопасности Кречетова Сергея Ивановича, сотрудника Московского областного управления государственной безопасности. По другим документам я проходил с такой же фамилией, но как сотрудник разведуправления Генерального Штаба РККА. У нас была договоренность, если портал выйдет в этом же времени, но в другой местности, я обязан известить руководство НКВД, и с их стороны будут приняты все меры для установления контакта и обеспечения нашей безопасности.
Утром все началось по новой, но к обеду от меня отстали и привели человека, которого я не очень-то ожидал здесь встретить — моего тренера по подводному нырянию, капитан-лейтенанта Дунаева. Игорь достаточно активно поучаствовал в разгроме немецкого десанта, о чем говорили сбитые костяшки на кулаках, видимо, выпрямлял не одну фашистскую физиономию.
Как я понял, Судоплатов решил подстраховаться, и Дунаев должен будет сопроводить меня чуть ли не к самой точке перехода. Вполне правильное решение. Мне тоже особенно не давал покоя речной участок маршрута, особенно учитывая несовершенство нынешней техники. К вечеру черновой план операции был готов. Нас выбрасывали на парашютах севернее Могилева, в лесном массиве, максимально близко от Днепра. Там нас ожидает группа капитана Строгова, которая получила указание перебазироваться севернее Могилева. После чего мы делаем марш-бросок к реке, там организовываем лежку до вечера и по наступлению темноты спускаемся по течению к точке перехода. После моей эвакуации Дунаев продолжает спуск по Днепру, где через десять километров он выходит на сушу и дожидается группу Строгова, которая организовывает его эвакуацию на Большую землю. Экзотические планы насчет гидросамолета отмели сразу — уж слишком опасно выходить прямо к точке перехода и демаскировать ее таким образом. А исходя из ситуации и проведения в районе поисковых мероприятий противником, наличие сильных средств ПВО не исключается. Операцию назначили на ночь следующего дня. До этого я учил Игоря пользоваться радиостанцией и прибором ночного видения, который раньше был у Иволгина.
К обеду мы переоделись в немецкую форму и нас специальным самолетом в сопровождении охраны перебросили на прифронтовой аэродром, где уже ожидал готовый к вылету ТБ-3.
Во время суеты по подготовке к операции мы так с Дунаевым и не смогли поговорить по душам. Я не исключал вероятности того, что он подведен ко мне специально и попытается проникнуть со мной в бункер. А вот это совершенно не приемлемо, хотя вроде парень неплохой, но когда это было, чтоб госбезопасность внедряла хмурых сосредоточенных боевиков, которые вызывали явную антипатию. Именно такие классные парни, вызывающие дружеские чувства, и становятся иудами. Поэтому бдительность нельзя терять ни в коем случае.